В. Болховитинов - Столетов

Да и как было не любить Столетову К. А. Тимирязева, человека, который говорил, что главная цель естествознания — это борьба со всеми видами реакции? Под этими словами Тимирязева охотно бы поставил свою подпись и сам Столетов.

Отношения между Столетовым и Тимирязевым становились все короче.

Сохранилось письмо Столетова, написанное в октябре 1876 года Тимирязеву.

«Дорогой Климент Аркадьевич, — пишет Столетов, — сердечно поздравляю Вас с избранием в экстраординарные профессоры Университета. Совет большинством в 31 голос утвердил Вас в этой должности. Радуюсь этому от всей души».

В Тимирязеве Столетов нашел себе самого близкого и верного, самого любимого друга.

В 1872 году у Столетова появился еще один друг. В конце этого года в Московский университет из Одессы ненадолго приехал профессор Владимир Васильевич Марковников. Университет пригласил Марковникова занять кафедру химии.

Осмотрев лабораторию в университете, мрачную, темную, похожую на лаборатории средневековых алхимиков, Марковников ужаснулся. В Одессе у него была хорошая лаборатория. Здесь же надо было начинать все сначала. Только после долгих колебаний Марковников принял предложение: надо же было кому-то поднять преподавание химии в первом университете страны на должную высоту.

Отбросив личную заинтересованность, Марковников в конце 1873 года переехал в Москву.

Этот энергичный, веселый и жизнерадостный человек скоро сдружился со Столетовым.

Выходец из казанской школы химиков, воспитанник знаменитых ученых Зинина и Бутлерова, Марковников, так же как и Столетов, главную цель высшего образования видел в подготовке самостоятельных исследователей природы.

Марковников был прекрасным воспитателем молодежи. Принципы, которые он положил в основу системы преподавания, были очень близки принципам Столетова. Марковников, так же как и Столетов, считал, что главное, на чем должно основываться преподавание, — это самостоятельная работа студента. «Никогда не следует таскать в рот жареных голубей, следует пускать студента на глубокое место, кто выплывет — значит, будет толк» — подобные афоризмы Марковникова были убеждением и Столетова. По отношению к студентам Марковников никогда не был надоедливой нянькой. Он требовал, чтобы студенты сами отыскивали нужные им сведения в химических журналах и умели принимать самостоятельные решения при выполнении заданных им работ.

Сближала Столетова с Марковниковым и любовь к отечественной технике, его постоянная и живая заинтересованность в вопросах развития отечественной промышленности. Сам Марковников подавал своим ученикам пример, как нужно высшие теоретические достижения ставить на службу технике.

Он был практиком большого размаха. Много труда Марковников посвятил, например, исследованию кавказской нефти, начав тем самым путь, по которому пошли позднее многие исследователи, в частности академик Н. Д. Зелинский. России нужна широко развитая химическая промышленность, — эта мысль, эта идея была одной из руководящих идей в деятельности Марковникова.

Ученый протестовал против стремления правительства задержать развитие отечественной промышленности, выступал против сторонников исключительно аграрного характера русского народного хозяйства. «Оказывать предпочтительное внимание земледелию или какой-либо другой отрасли промышленности значит задерживать нормальное равномерное развитие производительных сил страны и ставить их в неминуемую зависимость от других государств», — писал Марковников.

Патриот-ученый видел громадную опасность в экономической зависимости русской промышленности от заграницы. «Представим себе, — писал Марковников, — что Россия вступила в войну со своими западными соседями. Привоз морской и сухопутный как сырых, так и обработанных химико-красительных продуктов совсем прекратился. Мы отказываемся изобразить ту картину бедствия, в котором очутится тогда вся наша промышленность».

Горячо протестовал Марковников против политики, направленной на вывоз сельскохозяйственных продуктов и ввоз фабрично-заводских. «Не следует упускать из виду, — писал он, — что в каждом фунте привозимого к нам искусственного ализарина заключена намного большая масса знаний, чем в миллионе пудов ржи, отправленном нами за границу».

Не принижая роли теоретической разработки науки, протестуя против узкого практицизма, утверждая, что в России больше чем где-либо требуется держать высоко, всем напоказ, знамя науки, Марковников тем не менее одним из главных условий процветания науки считал развитие химической промышленности.

Так же как и Столетов, Марковников с негодованием реагировал на ту тяжелую обстановку, в которой вынуждены были работать русские ученые.

«Если бы даже кому-нибудь из нас удалось, — говорил он, — самое невероятное, например, удобное получение искусственного золота и для этого потребовалась бы затрата значительного капитала, то пришлось бы наверное ехать продавать свой способ за границу». И сам же отмечал, что такой путь был немыслим для настоящего русского ученого. Передовые русские ученые не продавали за границу своих открытий. Лишенные возможности воплотить их в жизнь, эти ученые зачастую вынуждены были ограничиться областью одних лишь теоретических исследований. «Какой интеллектуальный стимул заставит русского ученого, — говорил Марковников, — бросить интересующие его вопросы и обратиться к другим, если из удачного разрешения их извлечет пользу немецкий или французский химик или заводчик?»

Роднила Столетова с Марковниковым и их отчетливо выраженная борьба против низкопоклонства перед заграничной наукой и техникой. Когда Марковникову посоветовали перевести один его труд, имеющий исключительное теоретическое значение, на иностранные языки, профессор ответил: «Если высказанная здесь мысль представляет интерес, то желающие могут пользоваться этим русским сочинением».

Всегда и во всем патриот, Марковников ратовал за развитие русских научных журналов, за печатание отечественными учеными своих трудов на русском языке. Ученый отстаивал ревностно равноправие в научной жизни русского языка с другими европейскими языками.

Борясь за первенство русской науки, за чесгь ее, Марковников написал прекрасную работу — «Исторический очерк химии в Московском университете». Этот человек, одним из любимых выражений которого было: «Ученым можешь ты не быть, но гражданином быть обязан», стал близким другом Столетова.

В своей борьбе за создание условий для научной работы в Московском университете Столетов получил надежного и смелого товарища. Вдвоем с Марковниковым они штурмуют университетские советы, министерство, добиваясь средств на развитие лабораторий.