Джон Андерсон - Че Гевара. Важна только революция

Гаучо!

Ради того, что мы пережили, стоит получить пару пуль. Если приедешь сюда, не думай возвращаться назад, революция не станет ждать. Крепкое объятие от того, кого зовут и кого история назовет…

12 июня Че вылетел в Мадрид, который был его промежуточным пунктом на пути в Каир. Фидель настоятельно рекомендовал Че взять с собой молодую жену (прошло всего девять дней после их свадьбы) и «устроить медовый месяц», совместив приятное с полезным, но Че оставил Алейду дома. По ее словам, он считал необходимым продемонстрировать революционным лидерам, что личную жизнь следует подчинять высшим целям.

Подчиненных Че обескуражила новость о его отправке за границу. После приказа о расформировании расстрельных команд новое распоряжение выглядело совсем уже как понижение в статусе, и по Ла-Кабанье стали расползаться нехорошие слухи. «Мы были очень расстроены, узнав, что Че уезжает, — вспоминает Боррего. — Это выглядело так, будто его просто сняли с должности командира полка».

Настроение бойцов ухудшилось еще более, когда на место Че был поставлен новый командир — «грубый и некультурный» Филиберто Оливера. Боррего и несколько его товарищей были опечалены настолько, что отправились с жалобами к Камило Сьенфуэгосу. Однако Сьенфуэгос их не только не поддержал, но и отчитал, заявив, что они солдаты и должны подчиняться приказам и что Че бы не обрадовался, узнав об их поведении; получив отповедь, но отнюдь не успокоившись, офицеры вернулись в Ла-Кабанью. Затем, словно подтверждая самые худшие их опасения, поступила новость о переводе полка из Ла-Кабаньи в Лас-Вильяс. «У меня словно земля ушла из-под ног, — вспоминает Боррего. — Я успел уже устроиться в Ла-Кабанье, и тут мне говорят: пакуй вещи и отправляйся назад в Лас-Вильяс». Однако им пришлось подчиниться приказу.

Делегация, возглавляемая Че, была довольно пестрой. В нее вошли советник из НСП «Панчо» Гарсия Валь; экономист Альфредо Менендес, работавший в сахарной отрасли; капитан повстанческой армии Омар Фернандес и юный охранник Че лейтенант Хосе Аргудин. Старейшим членом делегации был пятидесятипятилетний доктор Сальвадор Виласека, профессор математики из Гаванского университета, который теперь входил в управляющий совет Национального банка сельхозразвития, возглавляемого Хавьером Каррильо. Несколько недель спустя по личному настоянию Фиделя к делегации присоединился также Хосе Пардо Льяда, известный политолог и радиоведущий, имевший огромную аудиторию слушателей на Кубе.

Главными пунктами в их программе были Египет, Индия, Индонезия, Югославия и Цейлон: ключевые государства — участники конференции неприсоединившихся стран в Бандунге, с которыми Куба хотела установить дипломатические отношения и, что самое важное, экономические связи. Исключение, правда весьма немаловажное, составляла Япония, высокоразвитая в промышленном отношении страна. Фидель и Че понимали, какие последствия повлечет грядущая сельскохозяйственная реформа, и загодя стали искать альтернативные рынки сбыта кубинского сахара.

Решение Фиделя добавить Пардо Льяду к «каравану» Че представляется весьма любопытным: между Геварой и журналистом, сторонником правых взглядов, особой любви не наблюдалось. Они встречались прежде только однажды — в январе, когда Пардо Льяда ездил в Ла-Кабанью, чтобы узнать о судьбе Эрнесто Де ла Фе, его личного друга и бывшего министра информации при Батисте. Че решительно сказал Пардо Льяде, что ничего не может для него сделать: дело Де ла Фе находилось в руках революционного трибунала. В конце их встречи, как рассказывает Пардо Льяда, Че заявил ему: «Честно говоря, будь моя воля, я бы расстрелял его завтра же». Но, когда революционные трибуналы были расформированы, точки в деле Де ла Фе поставлено еще не было, и, по свидетельству Орландо Боррего, Че на это очень досадовал.

Теперь, получив предложение от Фиделя, Пардо Льяда заявил, что он журналист и совершенно не разбирается в торговле, однако Кастро сказал ему: «Че тоже ничего об этом не знает. Главное — обладать здравым смыслом. Как ты думаешь, что я знаю об управлении государством? Мы все здесь только учимся». Включение Пардо Льяды в состав делегации Че имело политический смысл: тот факт, что влиятельный противник коммуниста будет работать бок о бок с ним, мог несколько успокоить ту часть общества, которая придерживалась схожих с Пардо Льядой взглядов. Имелся у Фиделя и другой мотив. Пардо Льяда был человеком ярким, одинаково уважаемым и как журналист, и как бывший политик-оппозиционер, и его выступления по радио привлекали к себе внимание большой части кубинцев; в условиях неминуемого раскола общества он мог составить угрозу Фиделю, и тот хотел заранее ее нейтрализовать.

Пардо присоединился к кубинской делегации в Дели. На второй день своего пребывания там он получил от Гевары предложение стать кубинским послом в Индии: по словам Че, оно исходило от Фиделя. Пардо категорически отказался даже обсуждать этот вопрос.

В течение нескольких недель Пардо без энтузиазма участвовал в работе делегации, побывавшей за это время в Индонезии и Японии. Как он видел, из этой поездки выходило мало толку: договориться о продаже кубинского сахара ни с кем не удалось. В начале августа делегация прибыла на Цейлон, а оттуда собиралась направиться в Югославию. Но Пардо Льяда решил, что с него хватит, и заявил Че, что возвращается домой.

Че спросил: «Видимо, вы не хотите компрометировать себя посещением коммунистического государства — Югославии?» Пардо ответил отрицательно и высказал подозрение, что Фидель просто отослал их обоих с глаз подальше. Че, будучи офицером армии, обязан подчиняться приказам, он же как лицо гражданское имеет свободу принимать решения, и сейчас он решил уехать. Свое намерение Пардо осуществил в Сингапуре, согласившись передать письма, которые Гевара написал Алейде и Фиделю. Кастро при нем прочитал двухстраничное послание, а затем без слов протянул письмо Пардо, указав пальцем на один из абзацев. Пардо Льяда прочитал его дважды, чтобы запомнить слова Че.

Фидель!

…Я пользуюсь скорым и неожиданным возвращением твоего друга Пардито, чтобы передать тебе следующее… Пардо не захотел принять пост посла в Индии. И теперь очевидно, что он не был рад перспективе ехать с нами в Югославию. У него, должно быть, имеются свои мотивы. Я немало беседовал с ним во время нашей двухмесячной совместной работы и могу заверить тебя в том, что Пардито — не наш человек…

Интересно, что единственным членом делегации Че, которого Пардо Льяда ни разу не видел, был эксперт по сахарной промышленности от НСП Альфредо Менендес. По всей видимости, у миссии Че имелась тайная цель. Фидель хотел начать продажу сахара СССР, что должно было заложить основу для торговых отношений с Москвой и коммунистическим блоком, и Альфредо Менендес был включен в состав миссии именно с таким прицелом.