Джон Андерсон - Че Гевара. Важна только революция

Действительно, к 1953 г. отсталые аграрные страны Центральной Америки, за исключением Гватемалы, превратились в подчиненные США «банановые республики». На тонкой линии земли, соединяющей континенты Северной и Южной Америки, господствующим государством была Панама, созданная пятьюдесятью годами ранее по инициативе Теодора Рузвельта для утверждения американского контроля над Панамским каналом. Несмотря на рост патриотических настроений в стране, США удавалось удерживать под своей юрисдикцией Зону Панамского канала, разделяющую страну надвое, за счет сохранения на этой территории своих военных баз и всеохватного влияния на экономическую и политическую жизнь Панамы.

Никарагуа с 1930-х годов находилось под властью коррумпированного режима генерала Анастасио Гарсии Сомосы. Сомоса достиг своего положения путем предательства: во время переговоров о прекращении многолетней гражданской войны по его приказу был убит лидер народного партизанского движения Аугусто Сесар Сандино. Ярый антикоммунист, Сомоса имел множество друзей в Вашингтоне, и именно по его настоянию ЦРУ начало кампанию против Революционных реформ в Гватемале.

Крохотный Сальвадор прочно находился под пятой олигархических структур, связанных с производством кофе. Соседний Гондурас отличался бездорожьем, слабым уровнем развития и низким уровнем жизни, а все его правители пресмыкались перед «Юнайтед фрут компани», имевшей там обширные плантации и владевшей портами и железными дорогами страны.

Коста-Рика была исключением. «Юнайтед фрут» присутствовала и здесь, но после революционных реформ 1953 г., проведенных Хосе «Пепе» Фигересом, Коста-Рике удалось добиться более выгодных торговых условий, оставшись в хороших отношениях с Вашингтоном благодаря отказу от экспроприации иностранной собственности.

Карибские острова со своими многочисленными плантациями и нищим населением, происходившим от африканских рабов, представляли собой россыпь колоний, управляемых белыми наместниками, назначаемыми из Лондона, Парижа и Гааги. Те же европейские державы сохраняли колонии и на материке: это и крошечный Британский Гондурас на полуострове Юкатан, и отдаленная Гвиана на самом севере Южной Америки, по-прежнему поделенная между голландцами, французами и британцами. США присоединились к этому империалистическому ансамблю путем фактической аннексии Пуэрто-Рико. Только Гаити, Доминиканская Республика и Куба оставались независимыми государствами, но при этом изнывали под властью нестабильного или коррумпированного правительства. Доминиканская Республика с 1930 г. находилась в руках алчного генерала Рафаэля Трухильо. В Гаити после переворота 1950 г. царила политическая неопределенность, которой вскоре предстояло смениться ужасающим правлением Франсуа Дювалье. А Куба уже год находилась под властью генерала Фульхенсио Батисты, ставшего правителем страны в результате военного переворота.

Когда «Гуайос» пришвартовался в Панаме, Эрнесто и Гуало нашли пристанище в дешевом общежитии, где им позволили спать в коридоре за доллар в сутки. В консульстве Аргентины они узнали, что Рохо и Вальдовинос уже отправились в Гватемалу. Впрочем, они оставили друзьям письмо, в котором сообщали координаты некоторых своих знакомых из студенческого союза Панамского университета, а также неожиданную новость о том, что Вальдовинос женился на дочери панамского конгрессмена.

Эрнесто и Гуало энергично взялись за налаживание контактов. Весьма небесполезными для них оказались и аргентинский консул, и знакомые из университета. Они быстро нашли себе друзей среди студентов и оказались в кругу интересных людей: поэтов, художников, активистов политических движений, облюбовавших два городских кафе: «Иберия» и «Кока-кола». Новые друзья помогли Эрнесто связаться с редакторами местных журналов, которым он предложил свои материалы о путешествиях, а также устроили ему лекцию на медицинском факультете университета на тему об аллергических заболеваниях.

Геваре заплатили двадцать долларов за статью о путешествии на плоту с Альберто Гранадо (опубликована в журнале «Панама Америка»); однако, как он отмечает в своем дневнике, статья о путешествии в Мачу-Пикчу была «принята в штыки» редакторами журнала «Сьете» из-за ее откровенно антиамериканской направленности.

Эрнесто, по-видимому, считал Панаму весьма подходящим местом для изъявления неприязни к стране, которую он уже воспринимал как идеологического врага.

В дневнике Гевара перечисляет и описывает своих знакомых, оценивая их с точки зрения человеческих качеств, а также политической «зрелости». Он упоминает о встрече в Панамском университете с доктором Карлосом Морено. «Он очень симпатичный и сердечный и с уважением отнесся к нам. Кажется, этот человек знает, что делает и куда идет, но революция для него лишь крайняя мера, необходимая, чтобы удержать массы под контролем».

Познания доктора Морено в области марксистской идеологии и его потенциал революционера — вот что прежде всего имело значение для Эрнесто. Трудно отделаться от ощущения, что, рисуя в своем дневнике портреты людей, он уже распределяет между ними будущие роли в той революции, которая перейдет через национальные границы.

В конце ноября экономическое положение Эрнесто и Гуало вновь стало отчаянным. Рейс, которым они рассчитывали отплыть в Гватемалу, был отложен. Друзья решили продолжить путь по суше.

Где-то на севере Панамы грузовик, на котором они ехали, сломался и был эвакуирован. Через два дня они наконец пересекли границу с Коста-Рикой и добрались до тихоокеанского порта Гольфито, построенного «Юнайтед фрут компани».

Эрнесто посетил больницу компании, которую описывает критически: «Условия в больнице комфортные, и здесь можно получить хорошее медицинское обслуживание, но его качество зависит от того, к какой категории работников компании принадлежит пациент. Как и во всем, здесь присутствует классовый дух гринго».

На следующий день друзья сели на корабль, принадлежащий «Юнайтед фрут компани». Путешествие началось хорошо, но через несколько часов море взволновалось и корабль «начал летать». Эрнесто пишет: «Почти всех пассажиров, включая Гуало, укачало. Я же коротал время с негритяночкой Сокорро, которую успел подцепить. Эта шестнадцатилетняя девица оказалась похотливее курицы». Закаленный плаваниями, Эрнесто не был подвержен морской болезни и следующие два дня провел в развлечениях с Сокорро. Когда корабль причалил в порту Пунтаренаса, Эрнесто попрощался с девушкой и вместе с Гуало продолжил путь к столице Коста-Рики — городу Сан-Хосе.

Этот крохотный городок с крышами из красной черепицы и жести, примостившийся под ясным синим небом на зеленых холмах, служил новым местом дислокации «Карибского легиона». Деятели этого регионального политического альянса, созданного для защиты идей демократии, поначалу нашли прибежище в Гаване, где их принял предыдущий президент Кубы, Карлос Прио Сокаррас, однако после переворота Батисты они вынуждены были переместиться в Сан-Хосе. Политические лидеры, бежавшие от диктатур, установившихся в Венесуэле, Доминиканской Республике и Никарагуа, собрались здесь под предводительством президента Фигереса, чтобы выработать стратегию дальнейший действий.