Лидия Громковская - Николай Александрович Невский

Осака, расположенный в устье реки ёдо при впадении ее в Осакский залив, изрезан каналами, речными протоками. Так же, как и Петербург, он привольно раскинулся на многочисленных островах. Но как непохожа эта «Восточная Венеция» на строгие каменные громады российской столицы! Собственно, «каменных громад» и вовсе не сыщешь в Осака, разве что два здания мэрии, расположенные симметрично по обе стороны центральной улицы Мидосудзи. Это памятники архитектуры еще послемэйдзийских времен, когда вся Япония спешно перекраивалась на американо-европейский лад.

Осака куда старше новой столицы — Токио. Этот важнейший порт стал воротами, через которые в Японию проник буддизм. Храм Ситэннодзи, построенный еще в VI веке, был первым буддийским храмом на территории Японии. Осака издавна держал в своих руках всю зарубежную торговлю. Осакские купцы давали взаймы деньги утонченным, но, увы, поиздержавшимся придворным. Однако не только финансовая мощь делала Осака знаменитым, этот город дал 1иру трех гениев японской литературы. Здесь родились.

О

И Творили замечательный драматург Тикамацу Мондзаэ-мон, «японский Боккаччо» — Ихара Сайкаку, непревзойденный поэт Мацуо Басё. Невский, отлично начитанный в старой литературе, предвкушал встречу с великими тенями. Все они были певцами городского населения, созданные два столетия назад типы существовали и поныне. Нужно было только уметь распознать в осакской толпе этих хитроглазых проныр, медоречивых донжуанов, этих жеманных скромниц в изящных кимоно с затейливыми прическами, которым посвятили свое творчество драматург, прозаик и поэт.

С Н. А. Невским был заключен контракт на три года, он получал место профессора во вновь открытом Институте иностранных языков на очень выгодных условиях. Публикации в японских журналах, известность в, научных кругах привели к тому, что Невский был приглашен читать лекции по айнскому языку в Киотоский университет, где он преподавал раз в неделю и русский (от Осака до Киото — час, полтора езды).

В Осака жил Орест Плетнер 1 с семьей — снова возник дружеский круг. Только Невскому очень не хватало Исо. Но вскоре приехала и она.

Невские поселились вместе с Плетнерами в большом доме, вокруг которого был сад с площадками, выложенными плоскими камнями, и прудом с декоративными рыбками.

Невский перебрался в Осака в ту пору, когда он интенсивно занимался айнским фольклором, но теперь, оказавшись вдали от Хоккайдо, вдали от носителей языка, занятия застопорились. Чтобы продолжить начатое дело, он по рекомендации друзей приглашает в качестве служанки айнскую девушку по имени Юки и записывает услышанные от нее сказания и легенды. Через полгода Юки возвращается на родину, а вместо нее в семью Невского приезжает младшая сестра его жены — Миса. Миса прожила вместе с Невскими до конца 1925 года. Над неправильным выговором этой провинциальной девушки добродушно подсмеивался Орест Плетнер, сам безукоризненно говоривший на японском. Нев-

1 Плетнер Орест Викторович (1892–1970) — японист, выпускник Петроградского университета. С 1924 г. преподаватель русского языка в высших учебных заведениях Осака, Киото, Тэнри.

Ский же терпеливо поправлял неправильности в речи Мисы, объяснял ей смысл трудных слов.

Н. А. Невскому к тому времени исполнилось уже тридцать лет. И по характеру, и по научным интересам он был вполне сложившимся человеком. Он не утратил своей любви к поэзии. Но стал более сдержан в проявлении восторгов по поводу понравившихся стихов. Его можно было назвать молчаливым, даже замкнутым, впрочем, иногда он выходил за рамки своей обычной сдержанности, становился оживленным, остроумным. А близко знавшие его люди говорят, что Невский бывал и вспыльчив. Исследование составляло смысл его жизни, все остальное было подчинено ритму научных занятий. Но никто бы не мог назвать его односторонним. Н. А. Невский был неравнодушен к животным — в доме одновременно жили кошка, собака и обезьяна. Сначала купили было большую обезьяну, но она не поладила с Миса, и тогда в доме появилась маленькая, купленная за 45 иен. Это были большие деньги. Невский мог позволить себе такую трату только потому, что, работая в нескольких местах, зарабатывал до тысячи иен в месяц. Обезьянку окрестили именем Масико. В жарком Осака она страдала от холода и чтобы обезьянка не простудилась, надевали на нее жилетку. Во время трапезы Масико занимала место на плече хозяина и таскала кусочки из его тарелки. Ей все прощалось — она была любимицей Невского. Спала Масико вместе с кошкой и собакой, но явно отдавала предпочтение собаке, улучив момент дергала кошку за усы. Бывало, что собака, играя, брала Масико в пасть, и тогда оттуда торчала только голова обезьянки. Когда в отсутствие хозяина Масико досаждала Миса своими шалостями, девушка запирала ее в шкаф и выпускала лишь к моменту возвращения хозяина. Невский брал зверька на руки, приговаривая: «Опять тебя сегодня держали взаперти?» — и обезьянка горестно кивала2.

Вскоре случилось несчастье — дом ограбили. После этого Невский и Плетнер поселились врозь. Невский пе

2 Об этом периоде жизни Невского подробно рассказано в книге Като Кюдзо «Небесная змея. Жизнь Николая Невского» (Токио, 1976), за которую автор удостоен литературной премии Осараги Дзиро.

реехал в дом неподалеку, арендная плата составляла 80 иен в месяц, вдвое больше, чем прежде. Дом был неплохой, но место, где он расположился, не подходило для научных занятий, здесь было шумновато, кроме того, на окраине раскинулись заливные рисовые поля и вокруг водилось множество змей. После летних дождей десятки их заползали в сад и грелись на солнышке. Невский любил наблюдать за ними, не боялся змей и со смехом поговаривал, что, мол, их присутствие возле дома — хорошая примета.

Н. А. Невский не был сухим человеком, он любил жизнь во всех ее проявлениях.

Когда появилась возможность получать уроки у специалистов — музыкантов и художников, Невский вместе с женой занялся японской живописью, стал посещать преподавателя гидаю Исо была очень музыкальна, играла на многих инструментах — тикудзен бива, сямисэ-не, скрипке, мандолине. Но на пианино она отказывалась учиться играть, смеясь, говорила, что для этого инструмента у нее коротки пальцы. Она продолжала быть верной помощницей Невского, переписывала набело кистью его рукописи.

Ведение хозяйства почти целиком взяла на себя Миса. Она вставала на заре — в пять утра была уже на йогах. Открывала ставни, грела воду для умывания. Невский поднимался обычно в половине восьмого. И день начинал с того, что, выходя на веранду, несколько минут глубоко дышал. Так любимые им прогулки на природу в условиях такого города, как Осака, стали почти нереальными. На завтрак Миса подавала ему чашку кофе и булочку. Обедал он чаще всего дома, вечером, после работы, дома ходил в кимоно, ел уже ставшую привычной японскую пищу. Когда приходили гости, угощал их европейской кухней, сам научил жену готовить некоторые блюда. В быту Невский был мягок, по мнению его жены-японки и ее сестры, «даже слишком мягким для мужчины». Правда, и ему иногда случалось проявлять мужскую власть в семье. Он, например, не разрешил Миса посещать кинематограф. Тогда в Осака только начали появляться первые кинотеатры, и у молодежи была велика тяга к этой новинке. Невский