Сергей Волков - Сопротивление большевизму 1917 — 1918 гг.

Отношения армян и татар с 1905 — 1906 годов были испорчены, и хотя внешним образом и не проявлялись ни в чем, но взаимное недоверие и подозрительность проявлялись весьма резко.

И чем больше проявлялся сепаратизм татар, тем более в широких армянских массах (не говоря уже об интеллигенции и вообще о верхах) преобладала чисто русская ориентация по мере все большего углубления всероссийской «смуты». В армянах властно говорил инстинкт самосохранения, подсказывавший им, что изолированность их территориального расселения угрожает им смертельной опасностью от окружавших их тесным кольцом мусульманских народностей, не суливших им, судя по примеру их турецких зарубежных братьев, ничего хорошего в будущем. Это именно психологическое состояние армян объясняет и их склонность идти даже с большевиками. Армяне откровенно говорили «Мы с русскими, будь они даже и большевики».

Привыкнув издавна к борьбе за свое физическое существование, армяне деятельно готовились к событиям, надвигавшимся с очевидной неизбежностью.

* * *

При изложении истории выборов в городскую думу нам пришлось упоминать, что большевики к этому времени уже объявились официально в ряду других политических партий.

В Баку существовал совершенно открыто ряд большевистских организаций, и в городе было определенно известно, что у них имеется свой штаб и что они деятельно подготовляются к выступлению.

Фракция большевиков в городской думе, пользуясь разбродом социалистических сил, вела социалистов за собой по пути максимализма. Со дня на день постановления городской думы становились все более демагогическими. Истинные интересы городского хозяйства, до которых социалистам всех оттенков не было никакого дела (ибо им, пришлым людям, интересы плательщиков и демократических слоев населения были чужды), были принесены жертву целям усиления социалистами своего политического влияния. Расшатанные революцией городские финансы расшатывались еще больше путем широкой выдачи денег из городского сундука на удовлетворение самых несуразных требований городских служащих и рабочих. Из той же городской кассы выдавались деньги и бастующим рабочим промыслового района (к городу не принадлежавшего), и морякам торгового флота, и пр., и пр. Нехватавшие на все эти операции средства извлекались сначала путем учета в банках краткосрочных обязательств городской управы, а когда иссяк и этот источник (банки перестали верить), городская дума приступила к печатанию своих собственных денег — бакинских «бон».

Под влиянием социалистов, шедших послушно за большевиками, городское самоуправление вмешивалось положительно во все сферы жизни горожан. При этом преследовалась одна лишь определенная цель все мероприятия имели целью привлечение пролетарских масс под эгиду социалистических групп и, в частности, большевиков, обещавших массам больше других. В сущности, проводилась самая беззастенчивая демагогия. Вместе с тем большевики очень ревностно следили за деятельностью тех групп и партий, которые продолжали с ними идейную борьбу.

Помню, между прочим, такой инцидент комитет партии «Народной Свободы» выпустил анонимную листовку (не помню, кто был ее автором), в которой очень хлестко и метко характеризовалась разрушительная и явно антигосударственная работа большевиков. Появилась эта листовка, кажется, в первых числах января 1918 года, она произвела очень сильное впечатление и буквально расхватывалась повсюду.

Прошло несколько дней, и вдруг, как‑то поутру в помещение комитета явилась боевая дружина большевиков и, несмотря на протесты дежурного члена комитета и служащих, ею был произведен обыск, причем большевик товарищ Джапаридзе (этот самый Джапаридзе был одним из наиболее видных комиссаров большевистского правительства, продержавшегося в Баку с апреля по июль. В августе 1918 года он был расстрелян англичанами в Закаспии — Б. Б. ), руководивший обыском, заявил, что они ищут доказательств, что так не понравившаяся им листовка напечатана у нас. И хотя обыск не дал никаких результатов, было заявлено, что деятельность наша находится под наблюдением.

Налеты большевиков, преследовавших цели (по их словам) борьбы с контрреволюцией, становились все чаще. И все же многие из русских общественных деятелей (не скрою, что и я был в их числе) не допускали не только мысли, чтобы выступление большевиков в Баку и захват ими власти оказался возможным, но даже не допускали самой возможности подобного выступления. При наличности двух компактных национальных масс — армян и татар, в большинстве своем настроенных буржуазно, большевикам, полагали мы, не на кого было бы опереться в населении.

Одновременно с этим в группе горожан, не социалистов, учитывавших, что усиливавшийся развал городского хозяйства и управления приведет к катастрофе, которая поразит одинаково все классы населения и с особой силой отразится на беднейшем населении, возникла мысль об организации самопомощи населения. Во главе этой организации стали уже названные мною присяжные поверенные А. К. Леонтович и Я. Н. Смирнов и один из старейших горожан — присяжный поверенный М. Я. Шор.

Предположенная организация — «Центродом» должна была объединить стройную систему «домовых комитетов», на которую возлагалось осуществить все то, что, в сущности, входило в ближайшие задачи городского самоуправления, и прежде всего охрана безопасности граждан.

Домовые комитеты и их объединения — участковые, районные и «Центральный» — брали на себя исполнение целого ряда функций и обязанностей, которых в то время не нес никто регистрация населения, наблюдение за чистотой и порядком в домах и на улицах, охрана безопасности в домах и на улицах, в особенности в ночное время, борьба с огнем и т. д. К образовавшейся инициативной группе в самое короткое время примкнул ряд энергичных людей, без различия партий, и этой значительно расширенной группе удалось добиться согласия городского самоуправления на утверждение всего плана предположенной организации и разрешено было приступить к открытию действий. Через две–три недели были произведены выборы, и у нас в городе появилась мощная и принесшая огромную пользу впоследствии организация «Центродом».

Чем ниже падала деятельность городского самоуправления и его органов, тем более все нормальные функции и управы, и думы переходили к «Центродому» и его органам. Весьма скоро жизнь заставила «Центродом» взять на себя и все заботы о питании населения, о снабжении его предметами первой необходимости, заботы по борьбе с эпидемиями и проч.

Душою «Центродома» с самого же начала был упомянутый А. К. Леонтович, который бессменно до июля 1919 года оставался председателем Центрального домового комитета. Забросив свою профессиональную деятельность и все свои личные (многочисленные) дела, покойный ныне Леонтович весь отдался созданному им делу, сумев привлечь к нему интерес во всех слоях населения, многонационального и разноязычного. Если близкие люди в шутку звали его «Центродом», то многие из числа населения звали его так совершенно всерьез, до того личность его была неотделима от его деятельности.