Игорь Суриков - Геродот

Вокруг Кимона, как позже вокруг Перикла, сформировался кружок видных деятелей культуры. Вне сомнения, в него входили живописцы, украшавшие стою. Полигнот, судя по всему ( Плутарх . Кимон. 4), был в доме Кимона настолько «своим человеком», что по Афинам даже ходили сплетни об интимных отношениях художника с сестрой полководца — Эльпиникой. Фидий — величайший скульптор античной Эллады — на позднем этапе своей деятельности, несомненно, принадлежал к «кружку Перикла». Однако его творческая карьера охватила несколько десятилетий, и в ее начале он, бесспорно, входил в окружение Кимона {58} 58 См.: Delvoye С Op. cit. P. 803; Mattusch С The Eponymous Heroes: The Idea of Sculptural Groups // The Archaeology of Athens and Attica under the Democracy. Oxford, 1994. P. 73 f. . Именно по заказу Кимона были созданы первые крупные работы Фидия, среди них — большая скульптурная группа, поставленная в Дельфах в память Марафонской победы, не в последнюю очередь для прославления Филаидов и персонально Мильтиада (его статуя входила в состав группы), колоссальная бронзовая статуя Афины на Акрополе (Афина Промахос) и так называемая Афина Лемносская, известная по позднейшим копиям и единодушно признаваемая одним из лучших произведений скульптора. В том же, что после смерти Кимона Фидий оказался в кружке Перикла, нет ничего удивительного. Такова уж была специфика его труда: задуманные им проекты, в большинстве своем грандиозные и дорогостоящие, требовали весьма значительного финансирования, и в этих условиях близость к «первому гражданину» полиса становилась отнюдь не лишней.

Сам Кимон вроде бы не отличался высокой образованностью. Между тем среди близких к нему людей мы обнаруживаем философов — например Архелая, учителя Сократа. Чрезвычайно интересной фигурой был Ферекид: историк, мифограф и генеалог, которого выдающийся немецкий исследователь Античности Феликс Якоби, лучший знаток древнегреческого историописания, назвал «первым афинским прозаиком» {59} 59 Jacoby F. Abhandlungen zur griechischen Geschichtsschreibung. Leiden, 1956. S. 116 f. . Ферекид входил в окружение Филаидов, возглавлявшихся Кимоном, и опубликовал подробную родословную этого афинского рода. Она включает длинный ряд имен — от легендарного родоначальника, мифологического героя Аякса Саламинского, воспетого еще Гомером в «Илиаде», до вполне реальных афинских деятелей архаической эпохи. Интерес к генеалогическим вопросам со стороны Кимона, скорее всего, лично заказавшего Ферекиду этот труд, не случаен: в период демократизации полиса самый яркий представитель афинской аристократии стремился в меру своих возможностей противостоять нарастающим эгалитарным тенденциям, а для этого стоило лишний раз напомнить демосу о своем неординарном происхождении.

Трудно представить себе, что молодой Геродот, прибыв в Афины, не повстречался там со своим старшим коллегой — одним из первых в Греции «служителей Клио». Во всяком случае, труд Ферекида он не мог не читать. Более того, считается, что это сочинение оказало на «Историю» Геродота очень большое влияние {60} 60 См.: Ruschenbusch E. Weitere Untersuchungen zu Pherekydes von Athen (FGrHist 3) // Klio. 2000. Bd. 82. Ht. 2. S. 335–343. . Между прочим, этим может объясняться нередкая у галикарнасца тенденция опираться на традицию, восходящую именно к роду Филаидов. Ведь именно эту традицию отражал в своем труде Ферекид, а Геродот обильно у него заимствовал. Кстати, это еще один довод в пользу раннего посещения Геродотом «города Паллады». Ведь родовая история Филаидов была актуальна в Афинах как раз при Кимоне, в 470—460-е годы, а в «Периклов век» ее востребованность должна была значительно уменьшиться: способствовать распространению рассказов, прославлявших предков Кимона, было отнюдь не в интересах Перикла — представителя конкурирующей группы аристократии.

Наконец, великий драматург Софокл, который был дружен с Геродотом, никогда, вопреки широко распространенному мнению, не принадлежал к кругу Перикла {61} 61 См.: Суриков И. E. Перикл и Алкмеониды // ВДИ. 1997. № 4. С. 26, 33–34; Он же. Аттическая трагедия и политическая борьба в Афинах// Античный вестник: Сборник научных трудов. Вып. 4–5. Омск, 1999. С. 190–191; Он же. Из истории греческой аристократии позднеархаической и раннеклассической эпох: Род Алкмеонидов в политической жизни Афин VII–V вв. до н. э. М., 2000. С. 198–199, 206–208; он же. Эволюция религиозного сознания афинян во второй половине V в. до н. э. М., 2002. С. 267–268. , а, напротив, находился с ним в напряженных отношениях. В плане мировоззренческих установок Софокл и Перикл были, по сути, антиподами {62} 62 См.: Ehrenberg V. Sophokles und Perikles. Munchen, 1956. . Самая знаменитая трагедия Софокла «Эдип-царь», написанная и поставленная в начале Пелопоннесской войны, содержит скрытую критику Перикла {63} 63 См.: Macurdy G. H. References to Thucydides, Son of Melesias, and to Pericles in Sophocles ОТ 863–910 // Classical Philology. 1952. Vol. 37. № 3. P. 307–310; Schachermeyr F. Sophokles und die perikleische Politik // Perikles und seine Zeit. Darmstadt, 1979. S. 359–378; Redfleld J. Drama and Community: Aristophanes and Some of his Rivals // Nothing to Do with Dionysos? Athenian Drama in its Social Context. Princeton, 1990. P. 325. .

Аберрация, сближающая Перикла и Софокла, основана на том единственном факте, что они одновременно были стратегами в 440–439 годах, при подавлении восстания на Самосе. Однако это обстоятельство ни в коей мере не может служить доказательством их дружбы. Вместе с Периклом неоднократно становился стратегом афинский политик Гагнон — несомненный противник Перикла, даже ратовавший за судебный процесс над ним ( Плутарх . Перикл. 32). Кстати, сам Перикл тоже не очень благоволил к Софоклу и однажды во время самосской кампании публично сделал ему строгое замечание ( Плутарх . Перикл. 8). Итак, «Софокл и Перикл» — в корне неверная перспектива. Близость же Софокла к Кимону вполне вероятна. Он был дружен с художником Полигнотом {64} 64 См.: Padel R. Making Space Speak//Nothing to Do with Dionysos? P. 349, 352, 357. , а тот, несомненно, принадлежал к кружку Кимона. Хорошо известно также, что в начале своей творческой деятельности, пришедшемся как раз на 460-е годы до н. э., молодой драматург пользовался покровительством и поддержкой тогдашнего лидера Афин {65} 65 См.: Fuscagni S. La condanna di Temistocle e YAiace di Sofocle // Istituto lombardo. Accademia di scienze e lettere. Rendiconti. Classe di let-tere e scienze morali e storiche. 1979. Vol. 113. P. 167–187; Podlecki A.J. Polis and Monarch in Early Attic Tragedy // Greek Tragedy and Political Theory. Berkeley, 1986. P. 86–87. .

Особенно показателен эпизод, имевший место в 468 году до н. э. и донесенный до нас Плутархом: «Софокл, тогда еще юноша, ставил свою первую пьесу, и архонт Апсефион, заметив несогласия и споры между зрителями, не стал бросать жребий для избрания судей, но, когда Кимон, войдя в театр со своими сотоварищами-стратегами, совершил установленные возлияния богу, остановил их и, приведя к присяге, заставил сесть и судить состязание — всех десятерых, так что каждый оказался представителем одной из фил… Победил Софокл, а Эсхил, опечаленный и удрученный… с досады уехал в Сицилию» ( Плутарх . Кимон. 8).