Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст]

Ольга Александровна Крупникова, которой в ту пору было чуть больше десяти лет, впоследствии вспоминала:

«Когда родился Сашик, его на лето вывезли в Гатчину, где мы тогда жили. Я, желая заглянуть в окна детской, забралась на дерево и увидела какое-то невероятное розовое облако из кружев и рюшей, восхитивших мое воображение».

А еще мама «Сашика» (как стали называть малыша по-домашнему) — Мария Петровна, рассказывала, что, когда он стал чуть постарше, его «высаживали» на ковер, по углам которого верно несла службу, защищая младенца от назойливого петуха, подобранная когда-то ею беспородная рыжая дворняга Джойка с потомством — целых четыре пары улыбающихся собачьих глаз и четыре горящих на солнце краснющих языка…

Воспоминания милого детства…

Малыш активно подрастал, и когда ему исполнилось полгода — отцу уже шел 37-й, ведь Павел Осипович был ровесником века. В следующем, 37-м, ему тоже должно было исполниться 37!..

Наступил 1937 год…Страна широко, с натужным усердием отметила 100-летие со дня гибели своего первого Поэта. К этой дате на месте дуэли на Черной речке воздвигли памятный обелиск (работы архитектора А И. Лапирова) с бронзовым барельефом (скульптор М. Г. Манизер). В самом же городе — никаких пышных торжеств, поэтому горожане считали, что «ленинградцев ущемляют по поводу юбилея». А в Москве шутили, что «Ленинград — город маленький, к которому Пушкин не имеет никакого отношения» {1185} .

В этот день Павел Осипович был вновь арестован. К этому времени на стапелях и на плаву уже было 53 эсминца «проекта-7» — его проекта…

Ему было предъявлено стандартное обвинение: «Участие в троцкистско-зиновьевской террористической вредительской организации, осуществившей убийство тов. С. М. Кирова…», «за что по ст. 58–7, 58–8 и 58–11 УК РСФСР, Выездной Сессией Военной Коллегии Верховного суда СССР 4 мая 1937года он был осужден к ВМН [247](расстрелу)» {1186} .

Спустя шесть десятилетий его сын, Александр Павлович Арапов, получил «на руки» следующий документ:

«Военная Коллегия Верховного Суда Союза СССР

4 мая 1937 г.

№ 003

Москва, ул. 25 Октября, д. № 23 Телефон 2–27–69

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ НКВД ЛО Комиссару Государственной Безопасности 1-го ранга тов. ЗАКОВСКОМУ

Прошу Вашего распоряжения об исполнении приговоров Выездной Сессии Военной Коллегии Верхсуда Союза ССР над нижеследующими осужденными к высшей мере уголовного наказания — РАССТРЕЛУ:

1. РИМСКИМ-КОРСАКОВЫМ Воином Петровичем,

2. СОБОЛЕВЫМ Федором Николаевичем,

3. СОБОЛЕВЫМ Владимиром Николаевичем,

4. РОМАНОВЫМ Николаем Георгиевичем,

5. НИКИФОРОВЫМ Романом Николаевичем,

6. ИГНАТЬЕВЫМ Александром Дмитриевичем,

7. ШЕМАНОВЫМ Владимиром Михайловичем,

8. АДАКИНЫМ Николаем Алексеевичем,

9. ЗАРНИЦКИМ Львом Марковичем,

10. АНАНЬЕВЫМ Борисом Николаевичем,

11. ПАНТЕЛЕЕВЫМ Иваном Степановичем,

12. ПАВЛОВЫМ Иваном Михайловичем,

13. ТУШ Константином Васильевичем,

14. КОЗЛОВЫМ Константином Ивановичем,

15. ПЕРЕПЕЛКИНЫМ Андрианом Дмитриевичем,

16. СУКОВАТИЦЫНЫМ Василием Павловичем,

17. ВУЛЬФ Рудольфом Николаевичем,

18. ТРАХТЕНБЕРГОМ Павлом Осиповичем и

19. САМАРИНЫМ Александром Ивановичем.

По исполнении прошу составить соответствующий акт.

В левом углу напротив списка — резолюция:

«Поликарпов (привести приговор в исполнение в ночь с 4 на 5 мая. 4.V.37 г. (Подпись неразборчива)»

На оборотной стороне этого документа — короткая записка, написанная, видимо второпях, от руки:

«Акт

Приговор Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР в отношении приговоренных к расстрелу поименованных на обороте сего девятнадцати человек, приведен в исполнение 5 мая 1937 г. в 1 час 20 минут комендантом УНКВД ЛО — Поликарповым в моем присутствии в гор. Ленинграде.

5/V-37 г.

Пом. прокурора Союза ССР (подпись неразборчива).

Комендант УНКВД ЛО ст. лейтенант Г. Б. (Поликарпов)».

Из протокола:

«На основании ордера Упр. НКВД СССР по Ленингр. области (УГВ) за № 6702 от 2 октября 1937 г. произведен обыск Трахтенберг М. П. в доме № 22 кв. № 37 по Загородному проспекту. У гражданки Трахтенберг Марии Петровны при обыске присутствовали: дворник дома № 22 Жуков Александр Сергеевич. Согласно данным задержаны: гр-ка Трахтенберг Мария Петровна. Взято для доставления в Упр. НКВД СССР по Ленобласти следующее (подробная опись): паспорт № 282 009 и разная переписка» {1188} .

Из «Анкеты арестованного»:

«ВОПРОСЫ: — ОТВЕТЫ:

Фамилия, имя, отчество — Трахтенберг Мария Петровна

Постоянное местожительство — Ленинград, Загородный д. № 22, кв. 37.

Имущественное положение в момент ареста — Нет

Социальное положение в момент ареста — Домохозяйка

Социальное происхождение — Быв<���шая> дворянка

Национальность и гражданство — СССР, Русская

Особые внешние приметы — Рост средний, глаза серые, волосы темные, нос прямой.

Кем и когда арестован — 2.X.37., УГБ НКВД, ордер № 6702

Где содержится — Производств<���енная> трудов<���ая> колония № 2 УГБ НКВД» {1189} .

При аресте П. О. Трахтенберга были изъяты домашние вещи арестованного, которые согласно пункта № 5 «Анкеты арестованного» были классифицированы как «музейные ценности»: «рояль красного дерева, разнообразный художественный фарфор, несколько хороших масляных картин, хорошая красного дерева обстановка» {1190} .

Здесь и далее в материалах дела Марии Петровны допущена ошибка в дате рождения: на самом деле она родилась в 1900 г.

Марии Петровне было 37 лет, сыну Саше не было и полутора, когда ее отправили в Нарымский исправительно-трудовой лагерь на север Томской [249]области. В этом лагере вместе с нею оказались и сестры маршала М. Н. Тухачевского, и сестра Я. М. Свердлова — Авербах, и жена Якира, командующего Киевским военным округом. Таким образом, осенью 1937 года правнучка Натальи Николаевны Пушкиной разделила участь многих тысяч безвинно пострадавших.

Всего в роду Пушкиных было репрессировано 17 человек, среди них — хорошо знавшая Марию Петровну Наталья Сергеевна Шепелева, ее отец, муж и родной брат. Саму Наталью Сергеевну — правнучку Поэта, репрессировали «как дочь царского генерала».

«За дворянское происхождение» в казахстанскую ссылку в г. Атбасар была отправлена и автор упоминаемых в данной книге мемуаров — Наталья Павловна Вревская. Ее сослали вместе с сыновьями Борисом и Сергеем, который был серьезно болен.