Кирилл Мерецков - На службе народу

На заводе я в те дни бывал редко. Чаще находился в Судогде, в доме, где начала работать наша социал-демократическая ячейка. В ячейку входило несколько ткачей, стекольщиков, мастеровых, один учитель - Трофимов и один, кажется, служащий - Смирнов. Потом он куда-то уехал. Партийным руководителем у нас был П. В. Ошмарин.

Участник революции 1905 года, Петр оказывал на меня сильное влияние. Мне не хватало политической подготовки. Ошмарин оказался подготовленным лучше. Он рассказывал на заседаниях нашей ячейки обо всем, что сам знал: какой должна быть рабочая революция; почему и мы, и меньшевики, и эсеры называли себя социалистами и кто из нас настоящий социалист; как нужно вести агитацию среди граждан, чтобы они поддерживали революцию и выступали за интересы трудового народа.

Однако, хотя мы и считали себя большевиками, ячейка наша официально не была еще признана. Мы не имели связи ни с Владимиром, ни с Москвой, очень сильно чувствовали этот отрыв, действовали, можно сказать, вслепую. Но вот во второй половине апреля нам стало известно, что в Иваново-Вознесенске состоялась губернская конференция организаций РСДРП. О нас там, видимо, ничего не знали. Позднее нам рассказали, что оргкомитет рассылал по губернии пригласительные письма. Не подозревая о наличии в Судогде партийной ячейки, этот комитет не придумал ничего лучшего, как направить приглашение в местный "Комитет общественной безопасности", надеясь, что заинтересованные лица как-нибудь узнают о конференции. Конечно же нам никто и не подумал передать приглашение. Не было на конференции представителей и из многих других уездных городов. Тем не менее она сыграла. большую роль. Конференция продемонстрировала наличие в губернии новой мощной политической силы. На ней обсуждались Апрельские тезисы В. И. Ленина. Абсолютным большинством голосов тезисы были одобрены. Конференция приняла также постановление торжественно отметить день Первого мая.

Узнав об этом постановлении, мы решили связать начало своей активной деятельности с организацией первомайской демонстрации, а в губком послали письмо с просьбой прислать на торжество кого-нибудь из. губернских большевиков. Вскоре приехал владимирский товарищ. Одет он был не по-рабочему. Фамилии его не помню. Владимирец отчитал нас за то, что мы не ведем запись работы ячейки, что нет у нас протоколов, а еще резче - за то, что называем себя большевиками, но никак это не оформили.

Утром 1 мая 1917 года судогодские рабочие, несколько солдат и интеллигентов пронесли на общегородской шумливой и радостной демонстрации свои особые плакаты с лозунгом "Вся власть Советам!". Днем мы крепко схватились из-за этого с представителями "Комитета общественной безопасности" и эсерами, а вечером наша ячейка составила первый официальный список своих членов и провозгласила создание Судогодского уездного комитета РСДРП (б). Его председателем стал Петр Владимирович Ошмарин, секретарем избрали меня. Документы были посланы во Владимир.

Большую помощь оказал нам М. П. Янышев, приезжавший в Судогду как представитель Московского областного бюро РСДРП (б). Он нацелил нас на непримиримую борьбу с мелкобуржуазным большинством в Судогодском Совете. В конце мая 1917 года в Судогде проходил уездный съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Янышев помог мне и другому члену укома партии, М. С. Трофимову, подготовиться к выступлению на съезде и сам выступил. Мы дали крепкий бой эсерам. Наше открытое выступление со своими лозунгами, четкой политической линией сыграло важную роль в размежевании группировок внутри местного Совета. Свое выступление на съезде я считаю моей первой настоящей школой политической борьбы уже как члена большевистской партии. Успех нашего выступления сказался и на том, что председателем уездного исполкома избрали большевика Петра Ошмарина.

Хочу особо сказать несколько слов о Михаиле Петровиче Янышеве. Он пробыл у нас недолго, но своей энергией и непримиримостью к врагам революции произвел очень сильное впечатление на всю нашу партийную ячейку. Этот человек прошел яркий жизненный путь. Уроженец Владимирской области, текстильщик, он вступил в РСДРП юношей еще в 1902 году. Участвовал в первой русской революции, затем эмигрировал, несколько лет прожил в США, был и там активным участником рабочего движения. После победы Октября он возглавлял Московский ревтрибунал, в 1919 году во главе отряда московских коммунистов сражался против войск Юденича. В 1920 году был комиссаром дивизии на Южном фронте, где и погиб в боях против войск Врангеля.

После уездного съезда Советов в Судогде развернулась ожесточенная политическая борьба.

Работать в комитете было очень трудно, особенно летом 1917 года. Те тяжелые условия, в которых оказалась вся партия большевиков после июльских событий, коснулись, вероятно, всех местных ячеек. Помню, как некоторые старые знакомые спрашивали меня: "А правильно ли говорят, Кирилл, что ты большевик?"

- Правильно говорят.

- С Лениным заодно, значит?

- Именно с ним!

- Да известно ли тебе, кто он есть? Шпион германский. Ихний царь повелел через свою землю пустить его в Россию народ смущать.

- Сущая брехня! Германия войну ведет, губернии наши захватывает. А Ленин и большевики, наоборот, хотят войне конец положить. Тебе-то самому война нравится?

- Кому она нравится? Всем опротивела.

- Чего же ты с чужого голоса поешь? Разберись сначала. Но убеждать таким путем можно было только тех, кто искал правду. Идейные же враги не вступали в беседу. Наши листовки они срывали, помещений, чтобы провести митинг, не давали, грозили пересчитать нам кости. Опереться на профсоюзы мы пока тоже не могли. В первой половине 1917 года в Судогде был профессиональный союз только служащих. К большевикам он относился с неприкрытой враждебностью.

Нам приходилось охранять здание укома РСДРП (б). В этих условиях сама жизнь толкала на создание вооруженных пролетарских отрядов. Уже возникла Красная гвардия на станции Черусти, в Муроме, где красногвардейцами были не только рабочие, но и солдаты 205-го полка, в Кулебаках, в Навашино.

И вот на заседании Судогодского укома после горячего обсуждения вопроса о создании Красной гвардии было принято решение форсировать организацию красногвардейского отряда. Каждый укомовец получил конкретное задание. Одни агитировали рабочих записываться в Красную гвардию, другие доставали оружие. Мне поручили научить красных добровольцев стрелять. А я и сам не умел. Возьму, бывало, наган и рано утром, когда уже светает, но люди еще спят, уйду на пустырь или в лесок и тренируюсь, посылаю в деревья пулю за пулей. Не знаю, что дали мои уроки товарищам, а мне они сильно пригодились в годы гражданской войны.