Теодор Вульфович - Обыкновенная биография

1 мая записывает: «Всё утро слушал радио — парад на Красной площади в Москве. Поздно вечером пошёл на офицерский вечер. Марку выдержал, был трезвый, а гаврики сплошь перепились. Было что-то дикое с дракой с начала до конца».

6 мая — «Узнал о предстоящей демобилизации офицерского состава связистов. Нажму на все кнопки…»

7 мая — «Узнал, что Хорошков отказал представить на демобилизацию, но это ещё не всё».

8 мая — «Побеседовал с Хорошковым и, видимо, был весьма убедителен. Подали!!! Первая ступень преодолена. Мой девиз — Бороться до победного конца! Чувствую себя плохо, горло болит здорово».

10 мая — «Годовщина знакомства с Кветой. Когда вспоминаю…. Сердце начинает усиленно биться… Это Она — Кветушка, так громко стучит и зовёт своего „Тедушко“, но он не придёт за своим сердцем, оставленным в Праге, он оставил его Кветушке и большего сделать не может».

В течение недели никаких записей не делает, а 16 мая пишет: «Абсолютно ничего не делаю, чувствую себя отвратительно. В МСЧ признают лимфаденит. Боль периодическая, но дикая. Развалина в 23 года. Надо что-то предпринимать».

20 мая — «Поздно вечером вызвали в штаб и сообщили о переезде в Германию. Поедем через Чехословакию, опять треволнения.

Первый раз в жизни слышу такую бестолковую о т ч а г у (видимо, от слова „отчаливать“ — по Далю отдавать концы — Н. В.) предварительных распоряжений. Домой пришёл к 2 ночи».

Но выезд был задержан до 6 июня из-за выборов в ČSR. 6-го «Поздно ночью закончили упаковку. Долго читал и закончил „Войну и мир“. Утром хорошо распростился со всеми хозяевами и закончил перевозку на платформы. В 22ºº отъехали от Секешфехервара. Едем по Венгрии. Узнал, что через Вену и Прагу. Вот здорово. В полувагоне устроились прилично, кроме моих едут Клюев, Шиманкин, Зайцев. Есть немного палинки (2л) и пока ехать можно. В первый же день здорово загорели и попалились на солнце… Едем очень медленно… 9-го в 20–15 переехали Австро-Чехословацкую границу. Настроение у всех приподнятое… Встречают нас везде восторженно, как будто в другой мир попали…

11 июня с утра Дрезден. Окраины более или менее целы, а город не город, а руины. Германия встретила нас неприветливо.

К обеду — Магдебург.

12-го объезжаем Берлин с запада.

13-го разбудили меня уже на месте — Дальгов-Деберец. Разгрузка и довольно хороший лагерь… Погода отвратная, второй день дождь…

14–16-го — в части бываю очень мало и ни черта не делаю, только читаю книги… Штансдорф где-то не очень далеко. Надо съездить и навестить Клотильду Штор и прочих соседей. (В Штансдорфе Вульфович сразу после боёв за Берлин был назначен комендантом, и с жителями у него сложились хорошие отношения. — Н. В.)

23 июня Вульфовичу удалось поехать в Штансдорф — „Ехал долго — 2½ часа. Встретили меня очень хорошо. Клотильда немного повзрослела и здорово вытянулась. Приятно было быть рядом с этим полуотроком полудевушкой, которая рядом с моей фотографией в своём альбоме написала: „Тот, о котором я никогда не забываю. 30. 4. 45.“

Через 2 дня вернулся в часть. Втянулся в самодеятельность — репетиции — концерты. 28 июня пишет: „Опять концерт в 12ºº и в 22ºº, это уже тяжеловато, тем более, что с голосом у меня плоховато, ну зато железы почти совсем рассосались. Концерт прошёл хорошо. Начало заложено“.

Всё время проводит с товарищами в репетициях, концертах. Активно участвует в составлении концертных программ. Много разъезжает. По записям:

19 августа — Сборы в дорогу. 16ºº выехали. 18³º — Берлин. Грюнау.

20 августа — В САКСОНИЮ. 7³² из Берлина с Ангальского вокзала на Лейпциг. 11ºº Лейпциг и сразу дальше Цейтц, затем Хайнсбург. К вечеру Цейтский форт знаменитый ресторан Шнейдемюле. Ночевали в гостинице в Цейтце. Машина придёт за нами завтра утром.

21 августа — 11ºº Пегау. На обувных фабриках. Мытарства в окрестностях уже на грузовой машине с овощами. На юг. 18ºº Альтенберг. 19ºº Криметшау — текстильный центр. Уже поздно. Кино, прогулка и ночёвка, в конечном итоге, на улице. И смех и грех.

22 августа — поездом в 4ºº на Лейпциг. 7ºº Лейпциг. Погреб Ауэрбаха (знаменитое пристанище Мефистофеля), Зоопарк с абсолютно изголодавшимся зверьём, опера „Мадам Баттерфляй“, после оперы танц-локаль…

23 августа — Лейпциг — Дальгоф — Деберетц. Встреча с Гильманом.

Меня вывели за штат, и вот-вот должны демобилизовать“.

Демобилизации пришлось ждать ещё год… Весь год вёл очень активную жизнь — много выступает с самодеятельностью, самостоятельно занимается немецким языком, читает, пишет письма родным и друзьям. А 20 октября опять заболевает, на этот раз очень серьёзно — обнаружили гепатит (следы которого находили потом в течение жизни).

30 октября — „Наконец слёг окончательно… Состояние резко ухудшается.

1 ноября — Не ем абсолютно… Питают меня глюкозой два раза в сутки.

2 ноября — Ещё хуже. Знаю, что кругом думают только так: „Выживет, или нет?!“ Порой кажется, что не вытяну, и эта мысль уже серьёзно засела в голове, и, кажется, впервые в жизни…

6 ноября — Меня в числе золотого фонда эвакуируют в госпиталь в г. Бранденбург…

7 ноября — Праздник, а что-то не так. Сталин вчера не выступал и его не было в театре, на параде его тоже не было. Наверное, заболел, или ещё что случилось, но факт тот, что праздник от этого стал полупраздником, по-моему, для всех.

8 ноября — С утра опять мне стало очень плохо.

9 ноября — 10 ноября — Лежу, лежу и лежу, понемногу читаю и немного читаю и перевожу простые немецкие тексты. У меня, видно, зарядило надолго, а при таком лечении как здесь, и вовсе 1½, 2 месяца проваляешься. Не знаю, уж смогу ли я когда-нибудь выпутаться из комбинации этих сложных переплётов. Тяжко, очень тяжко, лишь бы только сил хватило, а их мало, мало. А с папой совсем плохо. И не могу ему помогать“ (Из писем тёти и отца узнал, что у отца нашли туберкулёз лёгких, он не работает, бедствует — Н. В.)

11–12 ноября — Чувствую, что дело у меня идёт на улучшение, но не особенно быстро. Я считаю, что лучше медленно, но верно.

В палате 17 человек. Большая и шумная палата. Большинство солдаты и большинство отрывные ребята. Ко мне они относятся очень хорошо и целый день лезут ко мне с самыми различными вопросами. Я охотно отвечаю почти на все. Здесь медицина, и биология, и политика, и география, и литература, и иностранные языки. Я сам незаметно для себя заметил, что толково могу разъяснить этим простым людям интересующие их вопросы. Когда я начинаю говорить, они водворяют полнейшую тишину.

16 ноября — Жена товарища привезла мне полный конверт писем… Папочка мой отчалил в Алтайский край в г. Ойрот-Тура. Грустно мне стало, просто нестерпимо грустно и в горле застрял ком, долго я не мог проглотить его. Опять отец один, и теперь уже совершенно, но это было неизбежно. Уехать из Москвы ему было необходимо (на Алтае тогда успешно лечили туберкулёз барсучьим жиром — Н. В.) Интересно получается в жизни. Я очень люблю отца, и так и не пришлось с ним мало-мальски прилично пожить. Я постараюсь помочь ему и на этот раз чем смогу, но теперь это сделать будет труднее. А вообще уже подумываю о поездке в Алтайский край через Свердловск.