Виктор Болховитинов - Столетов

Интересы Столетова широки и многообразны. И, как всегда, в центре его внимания — электротехника.

«Заехав (не удержался таки!) на кратчайшее время во Франкфурт, чтобы взглянуть на электрическую выставку, — я колебался, продолжать движение на юг, или вернуться вспять, — пишет Столетов В. А. Михельсону (25 июля 1891 года). — Франкфуртская выставка недурна, но самое главное (передача работы на 180 км) еще не готово; испытания (экспертиза) начнутся в августе».

В этом письме идет речь о знаменитой Лауфен-Франкфуртской дальней электропередаче — замечательном создании русского технического гения. Создателем этой первой в мире дальней линии на переменном токе был великий русский электротехник М. О. Доливо-Добровольский (1861–1919). Творец системы трехфазного переменного тока и изобретатель асинхронного мотора Доливо-Добровольский этой электропередачей показал воочию величайшие преимущества переменного тока перед постоянным. Изобретения русского инженера произвели подлинную революцию в технике. Трехфазный ток завоевал господство в электроэнергетике, а асинхронный мотор Доливо-Добровольского стал родоначальником многочисленной современной армии электромоторов.

Столетов прозорливо оценил историческое значение изобретения Доливо-Добровольского. Как замечателен тот живой интерес, с которым великий физик отнесся к первым шагам новой электротехники!

Жизнь Столетова идет в труде, постоянном, напряженном и многостороннем.

— Дел всегда непочатый край. Он давно уже чувствует себя главой большой и все увеличивающейся-семьи, многих из членов которой он никогда не видел.

Каждое утро на четвертый этаж дома, выходящего на Большую Никитскую, поднимается почтальон. Письма Столетову приходят со всех концов нашей родины. Ему пишут из Варшавы, Казани, Одессы ,Петербурга, Киева. Получая эти письма, Столетов как бы живет во всех университетах родины. Присылают письма молодые диссертанты — они просят дать оценку своим научным работам. Пишут из захолустных углов молодые русские люди, желающие заняться наукой. На квартиру Столетова присылают свои книги популяризаторы науки, — им тоже надо ответить, они делают большое, полезное дело, которому столько сил и таланта отдал и сам Александр Григорьевич Столетов.

Недавно сделанная находка воочию показала, как широки и многообразны были связи Столетова с научным миром.

В 1944 году во время ремонта в Научно-исследовательском институте физики Московского Государственного университета пришлось отодвинуть от стеньг огромный библиотечный шкаф, не сдвигавшийся со своего места, вероятно, с того самого дня, когда он был поставлен. Сдвинув шкаф, рабочие увидели: в стене нишу, а на полу в ней большой ящик, доверху набитый какими-то бумагами.

Бумаги эти были тотчас же просмотрены профессором А. К. Тимирязевым. С волнением профессор увидел, что перед ним архив Столетова.

Большинство бумаг оказалось письмами, присланными великому физику.

Чьих только писем не было в этом ящике, простоявшем сорок лет за шкафом! Трудно назвать имя: какого-либо русского ученого из живших во времена Столетова, который хоть раз не написал бы ему.

Корреспондентами Столетова были все его ученики — Зилов, Шиллер, Жуковский, Гольдгаммер, Соколов, Михельсон, Брюсов и другие. Со Столетовым переписывались: физики Хвольсон, Петрушевский, Боргман, Фан дер Флит, Лермантов, Егоров, Степанов, Авенариус, Слугинов, Шведов, Надеждин, Зайончевский, Косоногов, К. Рачинский; астрономы Бредихин, Церасский, Хандриков, Энгельгардт; географы Анучин, Воейков, Зворыкин; метеорологи Клоссовский, Рыкачев, Вильд; химики Марковников, Н. Бекетов, Лясковский; ботаники Фаминцын, С. Рачинский; физиолог Цион; математики Сонин, В. Цингер, А. Давидов, Громека, Млодзеевский; почвовед Докучаев; механик Слудский; врач Склифосовскин; изобретатели Циолковский, Израилев и многие, многие другие.

Немало приходило к Столетову писем от иностранных ученых: ему писали Гельмгольц, Кельвин, Больцман, Липпман, Маскар, Каммерлинг Оннес, Кюнен.

Выдающийся голландский физик Каммерлинг Оннес, прославившийся своими работами по изучению низких температур, пишет Столетову письма на русском языке. Язык ему дается с трудом, но он его упорно учит: русская физика уже столь богата, что имеет смысл учить этот нелегкий язык.

«Позвольте мне уверить Вас, что я бесконечно благодарен ради назначения почетного (речь идет о выборе Каммерлинга Оннеса в члены Общества любителей естествознания — В. Б. ) …Я это наверно знаю, что Вы были делатель, жалею, что язык российский так претрудный.

Довольно ошибок», — заканчивает письмо Каммерлинг Оннес, посмеиваясь над своими промахами в русском языке.

Были среди корреспондентов Столетова и безвестные люди, зачастую жившие в провинциальной глуши.

Адрес квартиры Столетова известен всем русским ученым, инженерам, техникам и студентам. Самые разнообразные поручения приходится выполнять Столетову. Он достает фотометр для метеоролога Савельева из Петербургской обсерватории. Он добивается перевода в Москву бывшего студента Гурьева.

Скольким надо помочь, скольких нужно поддержать!

Помощь, которую оказывает Александр Григорьевич русским ученым, велика и действенна.

Вот заболевает туберкулезом ученик Столетова — Михельсон, и Столетов сразу же начинает энергичные хлопоты. Он требует субсидии для Михельсона, а тем временем, не ожидая, пока раскачается начальство, на свои собственные деньги отправляет заболевшего товарища в Давос — курорт в Швейцарии. Он пишет Михельсону ободряющие письма, посылает книги, чтобы ученый не чувствовал себя оторванным от научной среды.

«Если я когда-нибудь вылечусь, — пишет Михельсон Столетову, — то это только благодаря Вам, Александр Григорьевич».

Столетов делает все, чтобы помочь Михельсону. Работу Михельсона он представляет на соискание мошнинской премии, весь свой авторитет употребляет на то, чтобы эта работа получила ее.

В годы, когда Михельсон еще лечится, Столетов уже думает о его будущем. Он добивается предоставления Михельсону приват-доцентуры в Киевском университете.

Это не только любовь к самому Михельсону — это забота о русской физике. Столетов стремится сохранить для русской науки каждого из ее бойцов.

Тяжело приходится в эти годы и старому знакомому Столетова — Константину Эдуардовичу Циолковскому. Издевательскими и насмешливыми письмами отвечают Циолковскому из Императорского русского технического общества на его проекты цельнометаллического дирижабля. И только у Столетова, у Менделеева, у Жуковского находит гениальный новатор поддержку.

«Многоуважаемый Александр Григорьевич! — пишет 29 августа 1891 года Циолковский Столетову.