Рефат Аппазов - Следы в сердце и в памяти
- Название:Следы в сердце и в памяти
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Доля
- Год:2001
- Город:Симферополь
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Рефат Аппазов - Следы в сердце и в памяти краткое содержание
Рефат Фазылович Аппазов - один из немногих крымских татар, кого в минимальной степени коснулась трагедия депортации крымскотатарского народа. Ему посчастливилось работать рядом с легендарным главным конструктором С.П.Королёвым и быть соучастником многих выдающихся событий в области ракетно-космической техники. В конце 1980-х годов Аппазов активно включился в движение по восстановлению прав своего народа, был одним из инициаторов созыва ІІ-го Курултая крымскотатарского народа, членом президиума Меджлиса крымскотатарского народа. Книга, повествующая о некоторых значительных событиях его жизни, об интересных наблюдениях автора, написана образным и живым языком. Трагические страницы сменяются ироническими с изрядной долей юмора, оставляя место историко-политическим оценкам и даже философским рассуждениям.
Следы в сердце и в памяти - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вечер продолжался до тех пор, пока все ёмкости не опустели. Это был один из тех немногих случаев в моей жизни, когда я изрядно охмелел, не соразмерив количество выпитого розового вина со своими возможностями, и нисколько об этом не жалею. Не часто случаются такие удачи, как впервые полученные фотографии небесного светила и впервые опробованные элитные напитки от самого элитного их производителя.
Коль скоро речь зашла об облёте Луны с фотографированием обратной её стороны, уместно сказать несколько слов о том, в каких условиях всё это готовилось. Те, кто знает, на каком уровне находилась фототелевизионная техника почти сорок лет тому назад, да ещё расстояния, с которыми имели дело (свыше 400 тыс. км), могут себе представить трудности, вставшие перед специалистами. И спутник-то первый взлетел только два года назад. Как надо было работать, чтобы за этот короткий срок уже умчаться за Луну и раскрыть её тайны, спрятанные от нашего взора со времени сотворения мира! Трудности, с которыми встретились мы, баллистики, тоже были довольно велики. Я не буду утомлять читателя описанием теоретических трудностей на этом пути, а скажу о чисто технических трудностях. Взаимное движение Земли и Луны таково, что нельзя лететь на неё в любую произвольно заданную дату. Таких дат всего 2-3 в течение месяца. Для каждой подходящей даты надо найти единственную траекторию, удовлетворяющую целому ряду условий: энергетической оптимальности, условиям видимости и связи с Землёй, освещённости лунной поверхности при фотографировании, условиям пролёта у Земли после облёта Луны и т. д. Из тысяч траекторий надо выделить одну единственную, удовлетворяющую всем условиям. Без быстродействующих электронно-вычислительных машин такую задачу решить старыми методами было бы просто невозможно. Хорошо, что к этому времени уже такая техника появилась, и баллистики одними из первых (вместе с атомщиками) "оседлали" её, одновременно превратившись и в её рабов. В те годы в Москве было всего две или три хороших (по масштабам тех времен) машины: одна - типа "Стрела", другая называлась БЭСМ - быстродействующая электронно-вычислительная машина. Последняя размешалась на Ленинском проспекте в здании, которое сейчас известно как здание Вычислительного центра Академии Наук. Королёв договорился, чтобы под наши задачи еженедельно нам выделялось определённое количество часов для работы на ней. Машина обладала жутким по тем временам быстродействием - 8 тыс. операций в секунду! Она состояла из множества двухметровой высоты шкафов, начиненных электронными блоками и установленных в нескольких огромных залах. В помещении стоял жуткий холод, устраивались даже искусственные сквозняки, чтобы машина не грелась, поскольку при повышении температуры до нормальной она выходила из строя. Всё программирование велось в машинных кодах, а сами программы записывались с помощью перфорированных отверстий на узенькие, в полтора сантиметра шириной бумажные ленты, которые наматывались на металлические колёсики диаметром 25-30 см. Чтобы найти нужное место на ней, приходилось разматывать многометровые ленты, катая эти колёсики прямо на полу. Время для счёта давалось только по ночам. И вот, счастливчики, которым достались час или полтора времени работы на машинке, нагружали в свои авоськи (так раньше назывались плетёные в сетку сумки из хлопчатобумажного шнура) программную продукцию, тетради с записями своих математических алгоритмов, бутерброды, термосы с чаем или кофе, тёплую одежду и одной из последних электричек отправлялись из Подлипок в Москву на свидание с машиной. Машина сильно капризничала, и часто время, выделенное вам, пропадало без пользы. А бывало и так, что в программе обнаруживались ошибки, и пока их находили и исправляли, отведённое время уже заканчивалось. Оставшуюся часть ночи кто дремал, приютившись где-нибудь подальше от сквозняка, кто читал, кто помогал товарищу. Утром, после открытия метро, возвращались домой. Довольно часто приходилось сначала заезжать на предприятие, чтобы передать полученные результаты для дальнейшей работы, а затем идти отсыпаться, но иногда, в срочных случаях, приходилось обходиться и вовсе без сна. Залатав обнаруженные дефекты в программе, через день или два надо было снова отправляться на ночную работу. Такая система, конечно, сильно изматывала людей, подрывала здоровье.
Одна наша сотрудница, довольно суеверная женщина, считала, что машина чувствует человека. Перед тем, как начать на ней работать, она гладила пульт машины, протирала тряпочкой клавиатуру, приговаривая нежные слова: "Здравствуй, БЭСМочка! Как ты себя чувствуешь? Ты славная, ты умница, ты мне поможешь, правда? Ты готова со мной работать?"
Наша работа на БЭСМ продолжалась много лет, пока на предприятии не появилась своя первая машина. После ряда наших обращений к заместителям Королёва, а затем и к самому Королёву, удалось несколько облегчить положение считающих на БЭСМ: мы получили возможность заказывать дежурную машину, которая вечером отвозила в Вычислительный центр, а утром привозила обратно.
Вот в такой обстановке в те годы проводились баллистические расчёты. Особенно напряженно проходила подготовка материалов по полётам в сторону Луны, Марса и Венеры, когда всё очень жестко связано с датой запуска и каждая новая дата требует проведения полного комплекта расчетов. И как обидно видеть, как очередная ракета "загибается" на траектории или откладывается её пуск по какой-либо причине. Значит, опять всё сначала, опять колоссальное напряжение, опять ожидание удачи, которой может не быть.
По моим наблюдениям, Королёв был человеком довольно суеверным. После подряд следующих двух ошибок, неудач он мрачно прогнозировал: "Ну что ж, третьей нам не миновать, Бог троицу любит". Не терпел на стартовой позиции женщин, считая, что их присутствие приносит неудачу. Я пару раз был свидетелем того, как он отчитывал своих помощников, ответственных за порядок на стартовой позиции: "Что за бэзобразие у вас здесь творится? Я категорически запрещаю находиться на старте женщинам. Немедленно убрать их отсюда, чтобы духа их здесь не было. Увижу еще одну юбку - пеняйте на себя!" Невзирая на такие угрозы, однажды опять ему на глаза попалась женщина, и он тут же обрушил всю свою ярость на своего заместителя по испытаниям. Дав Королёву разрядиться, Леонид Александрович Воскресенский совершенно спокойно возразил ему: "Понимаешь, Серёжа, лучше неё никто в общей электрической схеме не разбирается. Мы тут запутались и пришлось вызвать её". Сергей Павлович презрительно поджал губы: "Это вам не делает чести. Как разберётесь, отправьте её подальше отсюда".
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: