Борис Хазанов - Подвиг одного завода

Поскольку же я жил в Химках и не всегда мог добраться домой (из транспорта в ту пору был лишь трамвай), нередко на работе приходилось и ночевать. Об этом каким-то образом узнал Иван Петрович. Откровенно, я ожидал разноса. А он пригласил меня в кабинет, усадил на стул и стал расспрашивать о жизни. Недели через две я получил ордер на благоустроенную комнату на Смоленской площади.

Как-то в отделе зашла речь об одном нашем сотруднике. «Здорово поработал он в командировке!» — восхищался я. «Не удивляйся, — сказал товарищ. — Видна школа Павлуновского».

Школа Павлуновского… Она оставила глубокий след в каждом из нас.

Очередная командировка на Николаевский судостроительный завод, где изготовлялись 12-дюймовые железнодорожные установки и по чертежам Ленинградского металлического завода 180-мм железнодорожные транспортеры (орудия поставлял ленинградский завод «Большевик»), не особенно отличалась от других. Но она расширила и обогатила мои представления об этом предприятии, дала возможность детально вникнуть в проблемы отдельного специального производства по башенным артиллерийским установкам, которое возглавлял Аркадий Станиславович Косинский. Познакомился я и со специальным отделом (начальник — Тихон Тихонович Сергеев), занимавшимся производством башенных морских артиллерийских установок для кораблей и железнодорожной артиллерии. В основном график изготовления объектов для береговой обороны и кораблей соблюдался. На проведенном совещании кораблестроители высказали немало предложений по ускорению работ, свои претензии поставщикам. Их предложения и замечания были реализованы.

С приближением сроков ввода в строй объектов береговой обороны мы проконтролировали ход строительства бетонных оснований для монтажа башен. Положение не радовало. Пришлось поднажать на инженерное управление, чтобы поправить дела.

Несмотря на трудности, шла упорная работа над выполнением правительственного задания. И я был рад, что вношу посильный вклад в эту работу, что причастен к большому государственному делу. А масштабы нашей работы увеличивались. 28 ноября 1933 года я был назначен начальником группы береговой обороны.

Во второй и третьей пятилетках у нас были заложены пять крейсеров типа «Киров», четыре лидера-эсминца, сорок шесть эсминцев, шесть сторожевых кораблей, двадцать семь тральщиков, девять речных мониторов. А вот дело с проектированием и производством палубных установок, приборов управления стрельбой и оптики для строящихся кораблей обстояло неудовлетворительно. Об этом я докладывал И. П. Павлуновскому, но меры не принимались. Тогда, посоветовавшись с руководством артиллерийского управления Военно-Морского Флота А. В. Леоновым и А. Ф. Мирошкиным, мы решили провести совместную проверку состояния дел по проектированию и изготовлению опытных образцов вооружений для кораблей. Вместе с А. Ф. Мирошкиным выехали в Ленинград. И на месте снова убедились: кроме Ленинградского металлического и Государственного оптико-механического, другие заводы не выполняют в полной мере свои задачи. Особенно неудовлетворительно на этот раз обстояли дела на заводе «Большевик». Директор И. П. Руда отверг все наши предложения по ускорению работ.

Возвратившись в Москву, мы составили обстоятельную докладную записку о положении дел на ленинградских заводах. А. Ф. Мирошкин доложил об этом начальнику Военно-Морского Флота В. М. Орлову, а я — И. П. Павлуновскому. Реакции никакой. Через некоторое время такую же докладную я вручил управляющему делами Наркомата тяжелой промышленности Семушкину и попросил передать ее Г. К. Орджоникидзе. Потом не раз справлялся, выполнил ли тот мою просьбу. Ответ был один — нарком занят.

Тогда мы решились на последний шаг — направили докладную записку И. В. Сталину. Через три дня она вернулась к Орджоникидзе с резолюцией Сталина: «Серго, неужели это правда? Разберитесь и доложите». Меня сразу же вызвал И. П. Павлуновский. Он не ругал, не кричал. Сказал тихо:

— Пойдемте к наркому по поводу вашей докладной записки. Прошу вас, не набрасывайтесь на «Большевик».

Это была моя первая встреча с Орджоникидзе. Более полувека прошло с тех пор, а помню ее хорошо. Наверное и потому, что, как только переступил порог кабинета, получил крепкий разнос. «Почему писал Сталину? Почему не доложил мне?» Я ответил, что докладная записка находится у Семушкина. Сразу же был вызван Семушкин. Он подтвердил мои слова и сказал, что не доложил докладную потому, что нарком был сильно занят. Орджоникидзе немного остыл. Образовалась пауза. И я обстоятельно рассказал наркому о том, в каком состоянии находятся проектирование и изготовление опытных образцов вооружений для кораблей, что надо сделать для ускорения работ.

Вечером к Орджоникидзе были приглашены все начальники главных управлений наркомата, в том числе Павлуновский, Муклевич, начальник Военно-Морского Флота Орлов, другие сотрудники. Руководителям флота сразу же пришлось выслушать нелицеприятные слова: почему, дескать, вовремя не доложили. Потом нарком предоставил слово мне. Я кратко рассказал об истинном положении дел по каждому управлению и подчиненным им заводам. Совещание окончилось поздно ночью.

А на следующий день в наркомат были вызваны директора ленинградских заводив и заводов других городов страны. Снова мне пришлось выступать. Еще до совещания на стенах зала, где оно проходило, я развесил графики с указанием изделий, сроков их изготовления на каждом предприятии. Так что все было представлено наглядно и убедительно.

Целый день шло совещание. На нем обсуждались не только вопросы вооружения, но и строительства кораблей, механизмов и турбин. Больше всего досталось директору завода «Большевик» И. П. Руде. Да и некоторым другим пришлось краснеть.

После детального разбора Серго спросил:

— Сколько нужно времени, чтобы составить приказ?

Я ответил, что проект готов, могу зачитать его. Никаких замечаний по тексту не было. Орджоникидзе в конце лишь добавил собственноручно:

«Предупредить директора завода «Большевик» т. Руду, что в случае невыполнения в срок возложенных заданий по качеству и количеству, он будет отстранен от занимаемой должности». В проект решили включить также вопросы кооперирования поставок для всех башенных и палубных систем, изготовления приборов управления артиллерийской к торпедной стрельбой и оптических приборов. Таким образом, получился документ, включающий всю программу вооружения по кораблям, размещение заказов по заводам, мероприятия, обеспечивающие изготовление вооружения и кооперированных поставок в установленные правительством сроки.

Потом нарком спросил: