Макар Бабиков - Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты

Много неладов обнаружилось и в организации связи. В тех скоротечных боевых схватках, с которыми мы столкнулись в корейских городах, особенно когда одна группа оказывалась отрезанной от другой, поддерживать связь через матросов-связных оказалось очень трудно. Но какой-то другой путь для поддержания связи мы предложить не могли. Таких радиопереговорных устройств, через которые можно было бы обращаться напрямую, открытым текстом друг к другу, в то время еще не было.

И совсем уж плохо была налажена связь с теми, кто высаживался после нас: с пулеметной ротой и с батальоном Бараболько. Поэтому ни о высадке роты, ни о ее бедственном положении отряд ничего не знал. С батальоном Бараболько связаться напрямик мы не могли тоже в продолжение нескольких часов. Поэтому и пришлось держать радийную связь в течение довольно длительного времени через главную базу. Получалась довольно курьезная картина: две десантные части находятся в одном городе, а разговаривают между собой через радиоцентр за несколько сотен километров.

Противник пользовался этим нашим просчетом, маневрировал своими силами и наносил десантникам удары то в одном, то в другом месте.

Недостатком следует считать и то, что до выхода на выполнение задания подразделения, до тех пор вовсе не знакомые друг с другом, не проводили никаких совместных учений и тренировок. Бойцов роты Яроцкого мы мельком видели только при посадке на катера. Ни с одной ротой из батальона Бараболько, ни с пулеметной ротой Мальцева нам вовсе не пришлось на своем берегу видеться. А раз шли в один общий десант — непременно должны были вместе потренироваться. Бесспорно, надо обеспечивать скрытность операций, добиваться, чтобы они были неожиданными для противника. Но этому нисколько не должны мешать совместные тренировки, хорошая отработанность контактов.

— Поэтому, — говорил Леонов, — мы доложили командованию отдела, что на будущее надо предусматривать хотя бы минимальное время для совместной отработки операций и для знакомства десантников друг с другом.

Последующие дни показали, что первые выводы из этого были сразу же сделаны.

И вот короткий отдых опять закончился. Приказано собраться на выполнение нового боевого задания. Девятнадцатого утром отряд снова вышел в Корею. Судя по сборам и по снаряжению, которое берется с собой, путь на этот раз будет еще длиннее, чем тот, из которого мы только что вернулись накануне. На переходе морем к городу, в который собираются нас высадить, предстоит промежуточная остановка в Чхончжине.

Днем девятнадцатого торпедные катера с разведчиками на борту ошвартовались у знакомой нам стенки военного порта Чхончжина. В ожидании выхода к месту нового десанта отряд поселили в доме, который при японцах был не то третьесортным общежитием, не то временным жильем для маршевых частей. В городе придется задержаться, видимо, на сутки или больше, готовится какая-то внушительная операция.

Бои в окрестностях Чхончжина утихли. Еще когда мы отдыхали на острове Русском, войска 25-й армии и десантные части овладели Нанамом. Центр японского укрепленного района, окрестные города и поселения очищены от вражеских войск и возвращены корейскому народу.

Бойцам отряда разрешили навестить город, осмотреть места недавних боев, наведаться на те улицы и кварталы, куда мы не могли попасть в прошлый раз.

После трех суток боев с четырехтысячным вражеским гарнизоном в городе осталось множество следов.

То тут, то там попадаются на глаза разрушения от разрывов тысяч мин и снарядов. Больше всего город пострадал от японской артиллерии. Вблизи железнодорожной станции стоял японский бронепоезд. Он вел огонь по десантникам и кораблям. Била по нему и наша артиллерия. В конце концов огонь его удалось подавить. Но при этом пострадали и окрестности. В нескольких местах натыкаемся на пепелища от сгоревших домов. За короткое время на улицах выросли целые завалы мусора, кирпича, штукатурки, обломков битого стекла, стреляных гильз. То тут, то там стоят исправные и разбитые автомашины, валяются повозки и ручные тележки.

Проходя по городу, мы попутно разговариваем со встречными горожанами. Много жителей в город еще не вернулось. Боясь за свою жизнь во время бомбежек и обстрелов, часть горожан ушла в горы. Некоторых угнали вместе с собой отступающие японцы, а кое-кто и сами, по своей охоте бежали вместе с самураями: они боялись оставаться один на один со своим народом, уж слишком крепкой веревочкой связали они свою судьбу с заморскими колонизаторами.

Жители в эти первые дни остались без дела. Работать большинству из них пока негде: предприятия остановились, японская администрация разбежалась, деловая жизнь замерла. А некоторые фабрики и заводы пострадали настолько, что их даже нельзя восстановить, надо строить заново.

Сгорел шелково-трикотажный комбинат. Отремонтировать его будет невозможно, по существу придется строить заново. Другие крупные предприятия пострадали меньше, и через короткий срок они смогут работать. Металлургические заводы получили несколько несущественных повреждений. Можно рассчитывать, что через несколько дней они смогут выдавать металл. Почти в целости сохранились авторемонтный завод и все сооружения в рыбном порту. Сразу могут быть запущены в дело довольно крупный лесопильный и бобово-масличный заводы, лишь во время боев приостановил работу завод по производству серной кислоты.

Вечером разведчики собрались в одной большой комнате нашего временного жилья. В соседнем доме разместилась группа офицеров штаба Южного морского оборонительного района. На наш огонек, если можно назвать огоньком постоянно мерцающие плошки с жиром и свечи, подошли несколько штабных офицеров, тут же оказались вездесущие корреспонденты флотских газет. Завязался живой разговор о событиях последних дней, о завершающих боях по разгрому японцев под Нанамом, об обстановке в трех портовых городах в первые дни после освобождения.

Водопровод в Чхончжине разбит во многих местах. Горожане и наши воинские части лишены питьевой воды. Время стоит жаркое, днем зной печет нестерпимо. А вода в городе на строжайшем лимите. Приходится брать ее из бункеров кораблей и транспортных судов и цистернами развозить по городу. Наши саперы и горожане работают над восстановлением водопровода круглые сутки. Приехавшие из Начжина офицеры рассказывают, что и там водопровод пострадал, но за эти дни сумели устранить все повреждения, и теперь вода подается почти бесперебойно.

По вечерам во всех только что освобожденных городах наступает непроглядная темнота. И не от светомаскировки. Электростанция Чхончжина цела, оборудование в исправности. Однако на складах почти совсем нет угля. И наше командование решило подбросить уголь из бункеров советских транспортных судов. Но вся беда в том, что электросети по городу порваны. И солдаты вместе с монтерами-корейцами тянут временные линии, подвешивают на столбах воздушную проводку. Наши офицеры ищут среди населения людей, мало-мальски разбирающихся в энергетике, чтобы обучить их делу. Японские специалисты убежали из города. А корейцев к этим работам раньше совсем не допускали.