Иван Парфентьев - Прошлое в настоящем

Звонок в квартиру заставил домашнюю-работницу Замшину приоткрыть дверь, не снимая цепочку, как это она обычно делала. Мужчина средних лет, хорошо одетый, предложил передать знаменитой артистке присланную из театра пьесу. Замшина открыла дверь, и двое грабителей ворвались в квартиру. Быстро повалив на пол Замшину, они связали ей руки телефонным проводом, закутав в простынь, уложили на тахту и приказали молчать. Через некоторое время из соседней комнаты послышался крик самой Яблочкиной, но оторопевшая Замшина не могла произнести ни единого слова. Бандиты завернули в простынь и знаменитую артистку и уложили в кровать. Долго глумились они над ней, требуя выдачи денег и ценностей. Захватив полторы тысячи рублей и две пары часов, бандиты скрылись через черный ход, так как их работу прервал продолжительный звонок у входной двери. Огорошенные внезапностью, Яблочкина и Замшина не запомнили даже лиц грабителей.

День и ночь продолжались поиски преступников.

— Так, значит, пока никаких следов. И это докладывают ответственные работники столичного уголовного розыска. Среди ясного дня ограбили святыню русского театра, а вы, как беспомощные цыплята, барахтаетесь. Или раскроете это дерзкое преступление за три дня, или. Судить за бездеятельность, жестоко судить, и никакой пощады, — закончил министр свое выступление на совещании.

С этим напутствием мы удалились из кабинета министра.

После совещания у министра я не то чтобы испугался, а просто лишился сна. Ну, а если случалось засыпал, то мне снились всякие кошмары. Рано утром я пришел на работу. На моем столе стояли какие-то лакированные туфли. Сергей Дерковский доложил мне, что эти туфли были похищены из квартиры Зои Васильевой и что вместе с ними при обыске у задержанного Зырянова на скупочном пункте были найдены остальные вещи.

Настроение у меня сразу поднялось, и я долго сидел с Сергеем Дерковским, обсуждая дальнейшие действия, А тем временем в другом кабинете шел допрос Зырянова.

Оставленные в засаде в квартире Зырянова работники розыска задержали Дубка и Малюту, о которых давал показания Зырянов.

В седьмом часу вечера Дубок и Малюта сидели уже передо мной и валяли Ваньку. Разукрашенные татуировками, они в полупьяном состоянии доказывали свою невиновность, но чувствовалось, что их опьянение было наигранным.

— И чего, гражданин начальник, прицепились, — ворчал Чума.

Ему вторил Шакал:

— На самом деле, привязались к нам. Подавайте старшего, жаловаться будем.

— Одно слово — милиция, — твердил Дубок.

— Везите в уголовный розыск, там поговорим, — пробормотал Чума.

— Вы в уголовном розыске, и ведите себя как следует вести себя вору в подобных случаях, — пробасил Сергей Дерковский.

— Наше дело воровать, а ваше — ловить, гражданин начальник, — окрысился Дубов.

— Ну вот, мы вас и поймали, теперь слово за вами.

— Ну что ж, раз мы в уголовном розыске, — поведем разговор начистоту. Задержали напрасно. Доказательств нет. Придется вам отвечать, гражданин начальник.

— А из тебя бы неплохой юрист вышел — все законы знаешь, — спокойно ответил я.

Потом я приказал увести бандитов в камеру.

Во время допроса Дубов все время ерзал на стуле и хватался за левую руку. С чего бы это?

— А ну-ка, раздевайтесь до трусов, — приказал я.

— Сколько раз можно обыскивать. «Фомич» взяли — и хватит.

Дубов было попытался пошебуршить, но его быстро утихомирили.

У Дерковского в руках уже поблескивали золотые часы Яблочкиной.

На левой руке у Дубова, чуть выше локтя, был синий рубец от цепочки вторых часов.

Все это как вещественное доказательство было записано в протоколе личного обыска в присутствии тюремного врача. Из ботинка были извлечены черные чугунные часы, которые были подарены Яблочкиной ее друзьями в день рождения.

Допрос Дубова и Малютина затянулся до глубокой ночи, а тем временем Макар Перцев нагружал вторую машину похищенным имуществом, которое было изъято у портного Щербакова, на улице Герцена. Он, кроме шитья, занимался иногда торговыми операциями.

Позвонив на следующий день Марии Андреевне Баклаевой, я сообщил ей, что все вещи найдены. А в это время Киров и Новиков уже были на пути к Яблочкиной.

Встретив их у парадной двери, Александра Александровна развела руками и проговорила:

— Признаться, не ожидала и не верила в вашу удачу.

Она с волнением взяла дрожащими руками часы, которые ей подарили давно умершие друзья, добрые и верные.

Александра Александровна засуетилась и позвала домашнюю работницу Замшину, потом пригласила желанных гостей к быстро сервированному столу. Присев за стол, она, улыбаясь, чокнулась с ними бокалом, наполненным виноградным вином, и сказала:

— Да, не ожидала, не ожидала. Мне запомнилось ограбление в 1909 году. Усилия полиции тогда ни к чему не привели. Расписалась сыскная полиция в своем бессилии. Вот не думала, что и у вас что-нибудь выйдет. Ай да молодцы! Молодцы, ребята!

Она встала и отвесила смущенным работникам розыска по русскому обычаю поясной поклон. Потом снова села и, слегка раскрасневшись от выпитого вина, продолжала:

— А грабители эти — недалекие люди. Уж и не знаю, чем объяснить, но, когда один из них увидел на столе бриллианты и хотел было положить их в карман, я спокойно сказала ему: «Зря стекляшками интересуешься, это ведь стекла да медяшки — бутафория театральная. Поймают вас, расстреляют». Вижу, как он отшвырнул их в сторону. А ведь это были на самом деле настоящие бриллианты. А вы молодцы, молодцы!

Петр Зотович Терновский родился под Винницей, в глухой украинской деревне Красная Гребля. В детстве он был батраком. Все шпыняли Петра, начиная с хозяина, кончая его прислужниками. Больше всего мальчишкой Петр любил собак, таких же бездомных и голодных, как и он сам. Они при виде его виляли хвостами и с радостным лаем подбегали к нему.

Но шло время, и Петр Терновский поехал по комсомольской путевке в Москву. В город, о котором с детства мечтал, о котором много слышал. И вот вчерашний батрак приехал строить метро.

В метровском забое окреп его характер, в метровском забое встретил он настоящих друзей, биографии которых были похожи на биографию Петра. Потом армия. И вот, пройдя трудовую школу, испытав в жизни голод и холод, пришел Петр в московскую милицию. И снова всплыло перед ним его детство с собаками. Только теперь собака должна была ему стать не только другом, но и его верным помощником в работе.

Прежде чем взяться за поводок Фрама, нужно было его обучить, ведь ему придется работать в условиях большого города. Фрам должен научиться разыскивать уголовных преступников.