Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Отдавая должное стремлению Вэнса улучшить наши отношения и его надеждам на воздействие Брежнева на Картера при их личной встрече, я про себя подумал о том, что наш руководитель по своему общему физическому состоянию и интеллектуальному кругозору может и не оправдать этих надежд. Порой мы слишком много ждем от личных встреч высших руководителей, забывая, что не всегда они способны делать самостоятельные концептуальные обобщения и принимать собственные смелые решения.

В целом же надо сказать, что эти мои обстоятельные беседы с президентом и госсекретарем способствовали ускорению процесса переговоров.

Вся первая половина 1979 года (в том, что касается наших отношений с администрацией США) была занята подготовкой к встрече на высшем уровне. Хотя разные международные события время от времени прерывали этот процесс, оба правительства тем не менее не теряли из виду главную цель: встречу глав обеих стран, венчающую соглашение по ОСВ-2. Она была предметом обмена посланиями между Картером и Брежневым, интенсивного дипломатического диалога через меня, Вэнса и Бжезинского. Основным предметом обсуждения были оставшиеся нерешенные проблемы соглашения по ОСВ.

Мы с Вэнсом провели более двух десятков встреч, чтобы найти развязки этих проблем (телеметрия испытаний ракет, новые типы ракет и т. п.). В конце концов, в мае удалось выйти на соглашение. Вот что пишет Бжезинский по этому поводу в своих мемуарах: „В начале мая Вэнс, по существу, закончил переговоры с послом Добрыниным. 7 мая в конце длительного совещания у президента с участием Джордана, Мондейла, Вэнса и меня Вэнс объявил в 3 часа 15 минут дня: „Господин президент, основные переговоры по ОСВ завершены".

Вторым вопросом был выбор места и времени встречи. Если время было согласовано быстро, то о месте встречи пришлось договариваться. Картер предложил в порядке установившейся очередности встречу в Вашингтоне, Брежнев — ввиду запрета врачей совершать длительные перелеты предложил встретиться в Москве. Картер ответил, что он не может приехать в СССР на встречу с Брежневым: в процессе ратификации соглашения по ОСВ в конгрессе могут обвинить президента, что он „опять уступил русским", на этот раз в вопросе о месте встречи.

В конце концов, договорились о Вене. Интересная деталь. Как впоследствии признался сам Бжезинский, он опасался — в случае встречи в Вашингтоне или в Москве — излишнего „братания" двух президентов.

Тем временем администрация после консультаций с лидерами конгресса и представителями еврейских организаций решила в преддверии встречи попытаться добиться восстановления нормальных торговых отношений между СССР и США. Вэнс и министр финансов Блюменталь с одобрения Картера предложили на рассмотрение Советского правительства такой выход: президент в своем обращении к конгрессу (о приостановлении действия поправки Джексона-Вэника сроком на три года) не будет говорить, как это требовалось до сих пор, что он „получил заверения" (от СССР). Он скажет лишь, что у него „есть уверенность" на основании всех имеющихся данных, что фактическая советская эмиграционная практика, по его мнению, не противоречит положениям американского торгового законодательства.

„Для администрации, — сказал Вэнс, — было бы вполне достаточно получить из Москвы ответ из одной фразы: „Да, такова наша позиция, и мы не собираемся ее менять".

Москва, упорствуя в своем подходе к этому вопросу, ответила отказом, заявив, что „совершенно недопустимо, чтобы в этом вопросе присутствовали какие-либо попытки вмешательства во внутренние дела друг друга; наша принципиальная позиция хорошо известна". А компромиссную формулировку ведь можно было найти!

Вэнс выразил разочарование по поводу нашего ответа.

Интересной с точки зрения познания мотивов, которыми руководствовалась администрация в своей деятельности, была моя встреча с личным помощником президента Джорданом, который был особо доверенным лицом Картера. Разговор наедине состоялся в нашем посольстве 20 мая. Высказывания Джордана в основном касались внутриполитических аспектов предстоящей встречи в Вене.

Джордан сказал, что хотел бы откровенно рассказать о планах и задачах, стоящих сейчас перед Картером. Последний отдает себе отчет, что предстоящая советско-американская встреча имеет большое международное значение, и намерен сделать все для ее успеха. Во внутреннем плане главное для него — быть переизбранным в президенты. В этой связи одна из важных задач — добиться ратификации сенатом соглашения по ОСВ-2. Администрация надеется, что удастся сделать это, но полных гарантий тут нет ввиду общей сложной ситуации в США вокруг советско-американских отношений и конкретно данного соглашения.

„В свете отмеченных выше основных задач, — продолжал Джордан, особое значение для Картера приобретает его предстоящая встреча с Брежневым. Для него важно установить хорошие деловые, личные отношения с советским лидером. Это важно не только для дальнейших позитивных отношений между обоими правительствами, но и для того, чтобы показать американскому общественному мнению, что Картер умел-таки наладить отношения с советским руководством, а это будет немаловажным фактором в ратификации договора об ОСВ-2 и в дальнейшей предвыборной кампании".

Вместе с тем Картеру важно, чтобы он выглядел и как лидер, который ради переизбрания „не бросился бездумно в объятия русских" и не повторил ошибки Никсона, создавшего „нереальное впечатление" о якобы достигнутом крутом повороте в советско-американских отношениях в пользу разрядки, „хотя многое из сделанного им было полезно". Такова политическая реальность сейчас, в 1979 году, когда вокруг отношений с СССР снова немало споров и противоречий в американской политической жизни, заметно отличающих ее от ситуации в лучшие годы Никсона. Президент Картер не собирается винить кого-либо в том, что дела сейчас обстоят хуже: кое в чем он и сам виноват, кое-что, видимо, могла лучше сделать и советская сторона, подчеркнул помощник президента.

Но это — прошлое. Главное теперь — встреча в Вене, сказал Джордан. Наилучший, по нашему мнению, сценарий и итог встречи был бы таков: оба президента добились немало позитивного, однако по ряду вопросов стороны отстаивали свои позиции, но согласились продолжать их обсуждение в дальнейшем. Залогом того, что будущие отношения между обеими странами будут строиться в основном не на путях конфронтации, а на поисках компромисса и договоренностей, стали бы установившиеся личные хорошие отношения между обоими президентами по ходу встречи.