Константин Путилин - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]

Госпожа Б. стояла в недоумении...

— Ах, какая я рассеянная, — вдруг послышался голос дамы уже с лестницы. — Ведь я не отдала вам рубль бумажкой... Сейчас пришлю со швейцаром...

Горничная осталась в передней ждать деньги. Хлопнула внизу выходная дверь. Прошла минута, другая, третья... А швейцар так и не нес рубля.

Барыня начала несколько недоумевать: пришли какие-то незнакомые дамы, взяли рубль, ушли... Она послала прислугу вниз справиться у швейцара.

— Степан, что же ты не несешь рубль?

— Какой такой рубль?

— Да тот, что тебе передали две приходившие барыни.

— Никакого рубля они мне не передавали...

— Вот те и на...

Изумлению и негодованию почтеннейшей госпожи Б. не было предела...

Полчаса спустя к дому на углу Кабинетской и Ивановской улиц подошли также две дамы. В этом доме жил зять упомянутого выше Б., почетный гражданин К. Ф. Я.

— Дома К. Ф.? — спросили они у швейцара, молодого, высочайшего роста парня с широким добродушным лицом.

— Никак нет.

— А когда он будет дома?

— Не могу знать.

Обе дамы огорченно взглянули друг на друга.

— Что ж, спросим об этом у его жены... — ска­зала младшая.

— Ну да, ну да, — сказала старшая и обратилась к швейцару: — А жена его дома?

— Дома! — ответил тот.

— Ну и прекрасно. Подымемся узнаем! — сказала более солидная дама средних лет. — Мы старинные знакомые и даже родственницы К. Ф., — пояснила благо­склонно швейцару почтенная дама. — Вот приехали и зашли его проведать. Жаль, что нет его. Ну, все равно, зайдем, когда будет, сегодня же.

Швейцар почтительно слушал пояснения.

Дамы поднялись наверх. Но здесь навели справки только в передней квартиры К. Ф., не преминув, однако, попросить у вышедшей молодой госпожи Я. разменять им два рубля. Та сказала, что у нее нет мелочи, и дамы спусти­лись вниз.

— Послушай, голубчик, — сказала старшая швей­цару, — разменяйка мне два рубля.

Тот с величайшей готовностью отсчитал ей два рубля мелочью, которую она опустила в карман.

— Катя, — обратилась она молоденькой, — дай ему два рубля бумажками.

— Ах, тетя! — ответила та. — Ведь у меня, вы знаете, все десятирублевки.

— Вот досада! И у меня тоже... Швейцар, голубчик!.. Через полчаса будет К. Ф., и мы приедем тоже... Да, впрочем, еще лучше... Скажите ему, что были те две родственницы, которых он ждет, что мы будем у него сегодня же, и возьмите, кстати, у него два рубля, которые мы взяли мелочью... Получите еще на чай...

И пока швейцар успел что-либо сообразить, обе родственницы живо шмыгнули за дверь.

Часам к трем приехал домой господин Б. и выслушал от жены повесть о том, как две каких-то «шарла­танки» надули ее на рубль.

— Не рубля жалко, а досадно на свою глупость, что они так меня обошли, — говорила она. А потом прибавила: — Не верится что-то... Такие элегантные, нарядные... Может, придут.

Но пробило четыре часа, а дамы не пришли.

Тоже часам к трем возвратился домой господин Я.

— Барин! К вам родственницы заезжали!.. — объявил ему швейцар.

—Какие родственницы? Что ты путаешь? Теща, что ли?..

— Никак нет!.. Приезжие... Взяли у меня два рубля. Извольте получить с вас.

—Что, что такое?.. Каких два рубля?..

Началось выяснение дела, и Я., рассерженный и смеющийся одновременно, вошел в свою квартиру.

— Вот так родственницы!.. — хохотали они с же­ной. — Ну и родственники же в Питере...

— Но какие они из себя? — интересовался Я.

— Очень элегантно и со вкусом одеты, — говорила госпожа Я. — Впрочем, я не рассмотрела их хорошо. В на­шей передней ведь темно... Непременно расскажу об этом маме, — прибавила она. — Вот-то будет ахать и возмущаться по поводу мошен­ничества в Петербурге...

Но мама сама горела нетерпением рассказать до­чери об истории с рублем и была уже у них на пороге...

Толкам, негодованию, удивлению и предположениям обеих женщин не было конца... Жертвой мо­шенничества, хотя и на ничтожную сумму, сделались две родственные семьи. Очевидно, кто-то их знал, кто-то за ними следил...

Что бы это значило?..

Поохали мать с дочерью и решили по­ехать, потолкаться у Гостиного двора, где, кстати, был и магазин Я., зятя госпожи Б.

Поехали…

Только они подъехали к Гостиному двору, как госпожа Б. взволновалась.

— Стой! — крикнула она кучеру, а затем, обратив­шись к дочери, возбужденно проговорила: — Они!..

— Кто такие? — спросила та с удивлением.

— Они, негодяйки, воровки, которые два-три часа тому назад проделали всю эту историю с тремя руб­лями. Вот я их!..

И почтенная дама указала дочери на двух эле­гантно одетых женщин. Одна из них была высокая, средних лет брюнетка, а другая — молоденькая, красивая, 18—19 лет блондинка. Обе женщины не торопясь шли вдоль Гостиного двора, останавливаясь иногда у витрин магазинов.

— Они!.. — энергично еще раз сказала госпожа Б. — Пойдем-ка догоним и арестуем их...

— Не ошибаетесь ли вы, мама?

— Ну, нет! Уж я не ошибусь...

И обе женщины пустились догонять воровок.

«Воровки» между тем, по-видимому, чувствовали себя в полной безопасности, нисколько не тревожи­лись и оживленно о чем-то беседовали, опять оста­новившись у витрины большого ювелирного мага­зина.

— Не потрудитесь ли, сударыни, — вдруг грозно и громко обратилась к ним госпожа Б., — не потрудитесь ли немедленно отдать те три рубля, которые вы сегодня обманным образом и мошеннически получили?!. Рубль — от меня, а два рубля — от моей дочери… или у швейцара этого дома, но это все равно...

Обе настигнутые дамы остолбенели.

¾ Вы с ума сошли! — сказала, отступив назад, высокая средних лет дама.

Молоденькая же молчала и бледнела... Это оконча­тельно укрепило госпожу Б. в том, что она поймала-таки преступниц.

— Нет, я с ума не сошла и не сумасшедшая, — еще громче заговорила госпожа Б. — А вот если вы сейчас же не отдадите трех рублей, то я крикну городового и отведу вас в полицию... Это верно!.. Отдайте, по чести говорю вам. Вас таких учить надо!

Возле этих двух пар женщин, конечно, начала соби­раться толпа, и госпожа Б. почувствовала себя еще храбрее.

— Но, Боже мой! Чего же вы хотите? — спрашивала беспомощно озиравшаяся вокруг высокая дама.

— Чего? Вы отлично знаете, чего. Прежде всего три рубля, которые вы обманом взяли...

— Боже мой!.. Что это? — проговорила молоденькая «воровка», едва не падая в обморок и со слезами на глазах. — Ради Бога, дайте им три рубля...

— Вот то-то и есть! — торжествующе произнесла госпожа Б., жестом приглашая народ полюбоваться на двух уличаемых ею преступниц.

— Но какие три рубля? Что за три рубля? В чем, наконец, дело? — энергично проговорила уже пришед­шая в себя высокая дама. — Или вы сошли с ума, или здесь недоразумение, которое надо выяснить.