Борис Минаев - Ельцин

Слухи о том, что президент готовит решительное наступление, вскоре просочились в прессу. Да и сам Ельцин постоянно делал намеки, что предстоит «жаркая осень».

Одними из первых (в середине сентября) о ельцинском «наступлении» узнают Виктор Черномырдин, Егор Гайдар и Сергей Филатов (то есть премьер-министр, вице-премьер и глава администрации). Ельцин обозначает сроки — 20 сентября.

Однако у «тройки» его решение восторга, мягко говоря, не вызывает. Несмотря на то, что указ о назначении новых выборов и роспуске съезда уже подготовлен (в его составлении принимали участие помощники президента Краснов, Батурин и другие, естественно, занимался указом и первый помощник Виктор Илюшин) и решение уже принято , все трое — и Черномырдин, и Гайдар, и Филатов — пытаются оказать президенту довольно упорное сопротивление.

Именно эти трое прекрасно знают, что конструкция, которая существует сейчас, ведет страну к новому кризису двоевластия. Кроме того, такое поведение в дни «решительных действий» может быть воспринято президентом как отступничество. Наконец, странным это поведение кажется и в чисто личном плане: Филатов вообще мягкий, уступчивый человек, Черномырдин — гибкий, опытный аппаратчик, прекрасно чувствующий политическую конъюнктуру, Гайдар, казалось бы, — из числа тех демократов, кто давно призывал Ельцина к «наступлению». Чем же можно объяснить их демарш?

Все трое считают, что время для наступления упущено. Что упразднять съезд с политической сцены надо было еще в апреле. А сейчас не время. Сейчас власть не готова к жесткому варианту.

Гайдар встречается с Черномырдиным и просит его уговорить президента перенести сроки «наступления», поскольку сейчас эти шаги крайне несвоевременны.

Затем Черномырдин говорит с президентом, приводя ему аргументы Гайдара и свои собственные, а Гайдар пытается лично встретиться с Б. Н.

Ельцин дважды откладывает, переносит эту встречу. В их телефонном разговоре, как пишет Гайдар в своей книге, Б. Н. берет долгую паузу, вроде бы сначала задумывается, а потом решительно произносит: нет, встречи не будет.

Он умеет говорить «нет».

Однако самый неприятный сюрприз ждет Ельцина на встрече с силовиками в Ново-Огареве 18 сентября. Все министры — обороны (Грачев), МВД (Ерин), безопасности (Голушко) — также в один голос убеждают его перенести сценарий чрезвычайные мер на более поздние сроки. Мотивируют это тем, что «неудобно» устраивать в Москве силовые акции в тот момент, когда на очередную встречу съехались главы стран СНГ. Но главное: разоружить Белый дом бескровно уже невозможно. Днем раньше, 17 сентября, Хасбулатов срочно созывает внеочередную сессию Верховного Совета. Хасбулатову известно всё.

В ситуации, когда тебя в самом начале опасного пути хватает за руки твое ближайшее окружение, когда тебя оставляют в одиночестве, не желая разделить ответственность, — в подобной ситуации лишь безумец не отступит от намеченного плана.

Безумец ли он?

Об этом стоит сейчас задуматься, пока еще не поздно, Б. Н.!

Однако думать, собственно говоря, не о чем. Главное — что он готов к выполнению задуманного (в отличие от декабря и марта). Готовы ли все остальные — его волнует гораздо меньше. Если внутри него самого всё сложилось, выстроилось в единую систему — он не отступит. Ничего страшного пока не происходит. И Гайдар, и Черномырдин, и силовики, по сути, его союзники. Стратегически они с ним. И он решает выступить именно сейчас.

21 сентября Ельцин, наконец, наносит долгожданный удар.

Он вновь выступает с телеобращением.

Страна в эти минуты включает телевизор громче, чтобы слышать каждое его слово.

«Мы с вами надеялись, что перелом наступит после апрельского референдума, на котором граждане России поддержали президента и проводимый им курс. Увы, этого не произошло.

Последние дни окончательно разрушили надежды на восстановление какого-либо конструктивного сотрудничества.

Решения по бюджету, приватизации, многие другие усугубляют кризис, наносят огромный вред стране.

Все усилия правительства хоть как-то облегчить экономическую ситуацию наталкиваются на глухую стену непонимания.

Не наберется и нескольких дней, когда Совет министров не дергали, не выкручивали руки.

…Уважаемые сограждане! Единственным способом преодоления паралича государственной власти в Российской Федерации является ее коренное обновление на основе принципов народовластия и конституционности.

Действующая Конституция не позволяет это сделать. Действующая Конституция не предусматривает также процедуры принятия новой Конституции, в которой был бы предусмотрен достойный выход из кризиса государственности.

Будучи гарантом безопасности нашего государства, я обязан предложить выход из этого тупика, я обязан разорвать этот губительный порочный круг».

Ельцин делает паузу и отпивает глоток из чашки с чаем, стоящей на столе.

«Облеченный властью, полученной на всенародных выборах в 1991 году, доверием, которое подтверждено гражданами России на референдуме в 1993 году, я утвердил своим указом изменения и дополнения в действующую Конституцию Российской Федерации.

…Высшим органом законодательной власти становится Федеральное собрание Российской Федерации — двухпалатный парламент, работающий на полностью профессиональной основе.

Выборы назначены на 11 и 12 декабря 1993 года…

Я за то, чтобы через определенное время после начала работы Федерального собрания были проведены досрочные выборы Президента.

И только вы, избиратели, должны решить, кто займет этот высший государственный пост России на очередной срок».

Итак. Краткое содержание знаменитого ельцинского указа № 1400 было таково. С 21 сентября Верховный Совет и Съезд народных депутатов объявлялись распущенными, их полномочия прекращались. Впрочем, депутатам давалась полная гарантия сохранения их привилегий: они могли вернуться на работу, которой занимались до избрания, и каждый из них мог выставить свою кандидатуру на выборах в Федеральное собрание. Введение режима чрезвычайного положения не предусматривалось, за гражданами России сохранялись все права и свободы…

Бомба взорвалась.

Выступление президента транслировалось вечером. Через два часа Хасбулатов объявил, что Ельцин больше не является президентом. Еще через три часа собравшиеся в здании Верховного Совета депутаты проголосовали за отстранение президента от власти, исходя из ранее принятых съездом поправок к конституции. На этот раз «кворум» был невелик, всего 146 депутатских голосов потребовалось для этого исторического решения. Вице-президент Александр Руцкой объявлен президентом. Он принес присягу, а затем произнес программную речь, основная часть которой посвящена экономической реформе — она вновь объявлялась преступной и антинародной. Руцкой объявил о своем намерении отойти от всех ее главных принципов — приватизации, свободного рынка, монетаристского бюджета — и вернуть страну к регулируемым ценам и плановой экономике.