Елена Коровина - Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества

С тех пор Елизавета и лишила ее милости – не звала в личные покои, не давала ручку для поцелуя. Но и Екатерина была уже не той девочкой, что приехала в Россию почти с ужасом. Она вполне освоилась в Петербурге, завела верных друзей-соратников, отлично понимающих, что взбалмошный, недалекий и капризный Петр III, путающий настоящую жизнь с игрой в солдатики, не может править такой огромной и сложной страной, как Россия.

Ситуация стала накаляться, когда в декабре 1758 года Екатерина родила дочь Анну, о которой Петр Федорович сказал тетушке-императрице: «Не знаю, моя ли это дочь». Елизавета и сама уже была наслышана, что Екатерина, обнаружившая в себе любвеобильные наклонности, крутит роман со Станиславом Понятовским, которому предстояло в будущем стать королем Польши. К тому же вскрылись тайные общения Екатерины с английским послом – лордом Вильямсом, который не только субсидировал гонимую Екатерину деньгами и советами, но и планировал будущее России. Словом, взаимная ненависть Елизаветы и Екатерины дошла до того, что императрица решила насильно отправить Екатерину в монастырь. Но, увы, к тому времени Елизавета Петровна уже была сильно больна, часто ездила на богомолье и расправиться с той, кого ясно ощущала как будущую соперницу, не успела.

После смерти Елизаветы на трон вступил Петр III, но его неуклюжие действия и указы, сильно задевающие армию и высшие командные чины, в одночасье возвели вокруг него ореол ненавидимого правителя. Самым ужасным оказалось то, что Петр, обожающий Фридриха Прусского, аннулировал все победы русского оружия в Семилетней войне и вернул Пруссии ее земли. Получалось, что русские, только что бывшие в Берлине, оказались дома, да еще и с нагоняем, вместо наград. К тому же для ведения войн требовались деньги, и недальновидный император решил разорить монастыри. Все это вызвало волну протеста, на которой Екатерина, как некогда Елизавета, обратилась к гвардии. Вместе со своими фаворитами братьями Орловыми 28 июня 1762 года будущая императрица прискакала из Петергофа в Петербург, где гвардия присягнула ей на верность. Решено было ехать в Ораниенбаум к Петру III, дабы объявить ему, что по воле армии и народа он низложен. Петр отрекся, был взят под стражу, но внезапно… умер – как потом было объявлено, от геморроидальных колик. Тут же появились слухи, что он был отравлен. Однако предприимчивая Екатерина приказала сделать вскрытие желудка бывшего императора. Яда не сыскали. Может, искали плохо, а может, его и не было, но все как-то быстро успокоились.

22 сентября 1762 года Екатерина Алексеевна торжественно короновалась в Москве. Новоявленная императрица сумела всем потрафить – и армии, и дворянам, и служивым, и даже простому народу, который стал звать ее государыней-матушкой. Это отношение не изменилось, даже когда вокруг императрицы стали появляться многочисленные фавориты, мил-други и аманты (только официальных было 23), а потом и тайные незаконные дети – Алексей Бобринский (от Григория Орлова), Елизавета Темкина (от Григория Потемкина). Шептались еще о нескольких, но без осуждения. Матушке-государыне прощали все. И знаете за что? За стабильность жизни, постоянство в законах, за то, что будущее при ее правлении виделось спокойным и процветающим. Когда же ее сын Павел I вступил на престол после смерти матери 6 ноября 1796 года, он постарался все сделать иначе, чем при Екатерине, – и все замутилось, заколыхалось, запротивилось новому. Россия хотела спокойствия. И когда Александр, внук Екатерины, сверг своего бесшабашного отца, самой обнадеживающей фразой его манифеста стало: «Все будет как при бабушке!»

Осталась всего одна тайна, зато какая: почему же все-таки Елизавета Петровна выбрала в супруги для своего обожаемого Петруши эту «немочку»?

Но кто сказал, что Екатерина была немкой по крови? Да, родилась она у Иоганны Елизаветы, супруги принца Анхальт-Цербстского. Но существует версия, что не он был родным отцом принцессы Софии. Догадка невероятная, но имеющая право на существование. Некоторые исследователи уверяют, что София-Екатерина была дочерью русского вельможи Ивана Ивановича Бецкого. Летом 1728 года он был в Париже и без ума влюбился в 18-летнюю красавицу принцессу Иоганну Елизавету. Причем влюбленные не скрывались, хотя Иоганне и пришлось потом вернуться к мужу в Штеттин. Туда, кстати, Бецкой частенько наведывался, привозя полунищему семейству многочисленные дары, а уж крошке Софии всего сразу на годы вперед. Удивительная благотворительность…

Но кто такой сам Бецкой? Незаконный сын одного из влиятельнейших русских аристократов – богача генерала Ивана Юрьевича Трубецкого. Отец сына признавал, несметным богатством обеспечил, вот только дать фамилию не смог – добился только усеченной от Трубецкого – Бецкой.

Конечно же Елизавета, как и все современники, об этом знала. Потому и решила, что девочка из «сильной Трубецкой породы» станет отличной партией для ее слабохарактерного племянника. Не предвидела Елизавета только того, что может сделать эта храбрая и безжалостная Трубецкая с ее обожаемым Петрушей.

Но самым большим доказательством «тайного родства» служит даже не то, что Екатерина возвела Бецкого в ранг камергера двора, а сама природа их взаимоотношений. Многие десятилетия раз в неделю Иван Бецкой безо всякого доклада приходил поутру в личные покои императрицы. Екатерина встречала его, сама наливала кофей со сливками и подавала мягкие круассаны. И безо всяких чинов и политесов они садились завтракать. Это было их утро – и никто не смел мешать. Пока седовласый камергер откушивал кофей, Екатерина рассказывала, как прошла неделя, иногда просила совета – и личного, и государственного. Но в государственные дела камергер предпочитал не вмешиваться, зато иногда слышно было, как императрица плакала, а Бецкой ее утешал. Но было у них и одно общее дело – создание Смольного института благородных девиц – первого учебного заведения, где российские девочки могли получить образование. И Бецкой и Екатерина заботились об ученицах, как о родных. Не потому ли, что стремились найти то, что недополучили в жизни: она – отцовской любви, он – дочерней?..

Иногда в истории происходят странные аберрации общественной памяти: люди уверены, что помнят то, чего не было, и не знают или не желают знать то, что случилось на самом деле. В российской истории есть легендарное имя, постоянно вспоминающееся, – княжна Тараканова. Вот только (парадокс!) именем княжны называли самозванку, а о реальной Таракановой почти никто не знал.

Литература, театр, кино и живопись взволнованно рассказывали, что сия прекрасная молодая женщина, незаконная дочь императрицы Елизаветы Петровны, по приказу новой российской властительницы Екатерины Великой была обманом привезена в Россию и заточена в Петропавловскую крепость, где и умерла страшной смертью во время петербургского наводнения. Воистину трагическая судьба.