Джей - О Милтоне Эриксоне

Во время этого интервью мать заплакала, дочь заплакала и отец, в конце концов, заплакал. Джексон вежливо вывел их из этого состояния, но не скрывал при этом своего раздражения. Большинство семейных терапевтов были бы очень довольны, что все члены семьи начали плакать, ведь так они соприкаса­лись с их истинными чувствами. Джексон же стремился быстрее пройти стадию оплакивания, чтобы скорее достичь цели лече­ния. Однако никто не может сказать, что Джексон не был се­мейным терапевтом.

Эриксон не считал поощрение эмоций целью терапии. Он не был заинтересован в том, чтобы доводить людей до слез. На­против, однажды он спросил меня, что я буду делать, если женщина на приеме слишком долго плачет. Я не нашелся, что ответить. И он сказал, что прекратить потоки слез можно, про­тянув ей бумажные салфетки и заметив при этом: “А на Рожде­ство я пользуюсь зелеными салфетками”. Это любые рыдания остановит.

3.Муж с женой, страдающие алкоголизмом, пришли к Эриксону и рассказали, что в выходные, сидя дома, чувствуют себя несчастными. Он отправил их в выходные на лодочную прогулку по озеру, чтобы они насладились свежим воздухом. Этот прием мо жно считать семейной терапией. Многие терапев­ты рекомендуют парам и семьям делать вместе что-нибудь прият­ное — путешествовать, проводить отпуск без детей и т.д.

Эриксоновский совет совершить лодочную прогулку был, од­нако, не из этой области. Обычно он советовал членам семьи делать то, чего они делать не хотят. Он поручил семье отпра­виться на лодочную прогулку лишь потому, что знал: ни муж, ни жена не любят кататься на лодке. Более того, они просто ненавидят кататься по озеру. Когда они выполнили его зада­ние, им это настолько не понравилось, что они уговорили Эриксона в следующий раз отправить их в пеший поход. Он разрешил, и они чудесно провели выходные. Я не помню, что­бы Эриксон часто посылал людей за город, чтобы те просто по­лучали вместе удовольствие или проводили вместе отпуск. Труд­но представить себе школу семейной терапии, которая не наце­лена на прямое поощрение поведения, доставляющее семье удо­вольствие. Является ли эриксоновский подход семейной терапи­ей?

4.Больничная няня отправилась на прогулку на задний двор больницы и повстречала там парня из обслуживающего персона­ла этой же больницы. Сидя на скамейке и разговаривая, они обнаружили, что оба находятся в одинаковом положении: он — гомосексуалист, а она — лесбиянка. Для них обоих это было ог­ромной проблемой, ибо в те времена подобная сексуальная ори­ентация вызывала крайне негативное отношение. Если бы их склонность стала известна, они были бы уволены, а ведь подо­зрения уже стали возникать. Беседа их сблизила, они подружи­лись и в конце концов решили пожениться, чтобы скрыть от ок­ружающих свою сексуальную ориентацию. Мо жно решить, что им повезло случайно встретиться. На самом деле все устроил Эриксон. Он предложил няне, не объясняя причины, совер­шать прогулки на заднем дворе больницы и он же устроил так, что молодой человек оказался там в то же время. Можно ли это назвать созданием семьи?

5.Одна маленькая девочка ничего не умела и отставала в школе. Эриксон каждый вечер приходил к ней домой, играл с ней в шарики, прыгал через веревочку и придумывал другие игры (Хейли, 1986, с.205). Ее родители смотрели косо на такое поведение. Семейная ли это терапия? И если нет, станет ли она ею, когда терапевт объяснит, что он объединяется с ребенком против родителей?

6.В другом типичном для Эриксона случае мальчик страдал энурезом (Хейли, 1986, с.206). Эриксон рассказывал, что мать была очень доброй и старалась помочь своему ребенку. А отец был крикливым, надменным человеком, заявлявшим, что он сам страдал энурезом до 16 лет и почему бы его сыну не быть таким же. Эриксон побеседовал с отцом наедине и внимательно выслушал его. Отец кричал так, словно между ними было рас­стояние в 60 шагов. Выслушав отца, Эриксон отослал его, а затем начал работать с матерью и сыном над решением пробле­мы. Ясно, что Эриксон вовлекал в процесс и мать, и отца, и ребенка. И он был очень доволен положительной реакцией отца на успешное завершение лечения. Это мо жно назвать семейной терапией.

7.Однажды Эриксон отправил молодого человека жить целый год в полном одиночестве на вершине горы. Может ли это быть семейной терапией? Ясно, что такое задание показывает стрем­ление разорвать все социальные связи этого человека.

8.В пятидесятые годы многие женщины были сексуально закомлексованы, и Эриксон был одним из первых, кто прово­дил очевидную сексуальную терапию, чтобы помочь им преодо­леть свои страхи. В то время сексуальной терапии не существо­вало, и посему его метод казался опасной крайностью. Эриксон работал и с мужскими комплексами. Вот один из его случаев: молодая супружеская пара пришла с жалобой жены на пуритан­ство мужа, который не получал удовольствия, лаская ее грудь (Хейли, 1991). Эриксон поручил молодому человеку подобрать имя для левой груди жены — в противном случае ему придется примириться с тем именем, которое даст ей сам Эриксон. Было ли это семейной терапией?

Различия

Здесь я хотел бы определить некоторые различия в том, как Эриксон и другие семейные терапевты видели стоявшие перед клиентами проблемы.

В семейной терапии существуют две предпосылки, отсут­ствующие у Эриксона. Он не работал в терминах “единицы из трех человек” и поэтому не описывал ребенка как попавшего в ловушку между отцом и матерью или выражающего конфликт между терапевтом и родителями. Эриксон не мыслил в терми­нах треугольника и поэтому не считал, что терапевт, объединя­ющийся с ребенком против родителей, может усугубить пробле­му ребенка. Похоже, что он не придерживался и теории моти­вации, принятой в семейной терапии. Теория гласит, что мо­лодежь своими трудностями стабилизирует семейную систему. Дети помогают родителям, нанося себе вред. Если сын стано­вится наркоманом или правонарушителем, считается, что это в некотором роде помогает сохранить семью. Если дочь ведет себя вызывающе или убегает из дому, предполагается, что это может быть способом помочь депрессивной матери. Если жена избегает сексуальных отношений, возможно, она тем самым охраняет мужа от признания его собственной проблемы. На мой взгляд, Эриксон не придерживался таких взглядов на мотивацию. А по­этому он не считал, что терапевт, огорчая родителей, может вызвать у ребенка рецидив как реакцию на желание помочь им. Один из способов огорчить родителей — объединиться с ребен­ком против них.

Проще говоря, если допустить, что проблема ребенка помо­гает родителям, возникает два подхода. Один из них — помочь родителям, чтобы ребенок не был вынужден этого делать. Эриксон порой просто говорил ребенку, чтобы он занимался своими делами, а родителей предоставил ему, а уж он о них позаботится. Другой подход — оторвать ребенка от родителей и работать только с ним, а родители пусть сами решают свои про­блемы. Эриксон использовал оба подхода. Но я думаю, что не­которые из его неудач случались, когда он объединялся с ребен­ком против родителей, не считая при этом, что для того, чтобы помочь ребенку, надо помочь и родителям. Он так любил детей и так раздражался, когда родители вели себя по отношению к ним плохо, что иной раз ставил цель спасти детей от их родите­лей.