Ольга Волкогонова - Бердяев

«Воскресенья» в бердяевском доме еще продолжались. Собиравшиеся у Бердяевых люди — Фондаминский, Федотовы, мать Мария, другие задумали встречаться ежемесячно и обсуждать духовный смысл происходящих событий. На эти собрания решено было приглашать и иностранцев. Первое такое собрание 3 марта 1940 года прошло у Ильи Фондаминского, доклад (по-французски) сделал Бердяев. Пришло около тридцати человек, среди них были Габриель Марсель, писатель Жан Шлемберже, испанские, китайские, индийские интеллектуалы, оказавшиеся тогда в Париже. Бердяев окрестил собрание «духовным интернационалом». Доклад Николая Александровича у иностранной части «интернационала» успеха не имел: они нашли его слишком левым и пессимистичным, а мысль о том, что условием победы над Германией должны стать социальные реформы, показалась им просто опасной. На следующем собрании, в апреле, докладчиком был уже Габриель Марсель. Тут уже был недоволен Бердяев: собрание показалось ему слишком «правым». Понимания не возникло, постепенно эти собрания сошли на нет.

В 1939 году в издательстве YMCA-Press вышла написанная Николаем Александровичем ранее книга «О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии». Хотя Бердяева и считали «коммюнизаном», отношение к коммунизму у него было сложным. С одной стороны, марксистская прививка осталась у него до конца жизни, с другой — коммунистическое общество не могло удовлетворить Бердяева с точки зрения решения вечной философской проблемы общества и личности. Личность для Бердяева — духовная категория, ее реализация означает восхождение от бессознательного через сознательное к сверхсознательному, божественному. Исток личности — не в плоти, а в духе, она имеет безусловный приоритет перед обществом. Бердяев убеждал читателя, что не личность является частью общества, а, наоборот, общество надо рассматривать как часть личности. Что это означает?

Личность возникает как индивидуальное самосознание своего «я». Но любое «я» рано или поздно упирается в существование другого «я», которое становится для первой личности «ты». Сообщество личностей образует «мы». Осознание единства «мы» приводит к возникновению коммюнотарности. В этом смысле сознание личности может быть названо социальным. Через «мы» личность внедрена в общество. Вместе с тем для любой личности всегда сохраняется опасность превращения «мы» в чуждое «не-я» или даже во враждебное «оно». Это происходит тогда, когда общество, нация, государство, класс и т. д. пытаются подчинить личность себе, сделать ее простым орудием для достижения тех или иных целей (что происходит практически всегда). Трагедия личности в том, что ей приходится отстаивать свой приоритет.

Общество стремится поработить личность самыми разными способами. В своей книге Бердяев рассмотрел различные формы тирании общества над личностью: национализм (как тирания со стороны нации), этатизм [399] Этатизм (от франц. etat — государство) — усиление роли государства во всех сферах общественной жизни. (со стороны государства), клерикализм (со стороны церкви), классовая борьба (со стороны класса) и т. д. Все эти социальные явления выступают как объективированные, противостоящие личности силы, и не только правом, но и долгом личности является защищать от них свою духовную свободу. Поэтому отрицание мира, восстание против него, вселенская революция — последнее слово персонализма Бердяева. Причем человек должен бунтовать не только против своей природы (биологической, физиологической, телесной), но и против социальных пут. Еще одна постоянная черта мировоззрения Бердяева — революционный романтизм, бунтарство, неприятие наличного социального бытия. В таком «революционаризме» его упрекали многие, возможно, именно в нем — причина отхода Бердяева от сферы «чистого духа» к политике, сохранившиеся до конца жизни симпатии к марксизму и социализму.

Бердяев мечтал о таком состоянии человека, когда он не будет больше «классифицироваться», «пригвождаться к какому-либо коллективу», когда человек будет восприниматься через свои личностные качества, а не как «булочник» или «капиталист», «русский» или «грузин», чей-то «сын» или «брат». Такое состояние Бердяев описывал как победу личной гордости человека «над гордостью национальной, классовой, конфессиональной, семейной, военной». Он был убежден, что социальные группы, к которым относится человек, могут расширять и сужать «объем личности». Но «преобладание социальной группы над личностью, детерминация личности социальной группой в конце концов лишает личность свободы и мешает достижению универсального содержания жизни» [400] Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека. Париж: YMCA-Press, 1939. С 169. , — предостерегал он. Социальная организация должна быть такова, чтобы дать каждому члену общества возможность реализовать всю полноту своих устремлений. Для этого «необходим синтез аристократического, социалистического принципа справедливости и братского сотрудничества людей» [401] Философское миросозерцание Н. А. Бердяева. Автоизложение. С. 9. .

В работах Бердяева мы можем встретить множество критических замечаний в адрес социалистических идей. Подчас они настолько непримиримы и жестки, что дают повод исследователям бердяевского творчества говорить о его неприятии социализма. Думаю, это не так. У Бердяева был достаточно короткий период после революции и вынужденной эмиграции, когда он отрицательно относился к социализму. Видимо, сыграл свою роль личный негативный опыт жизни при советской власти. Поэтому в работах 1918–1923 годов, действительно, легко можно найти утверждение, подобное следующему: «Сопоставление и сближение христианства и социализма мне всегда представлялось кощунственным. Сходство христианства и социализма утверждают лишь те, которые остаются на поверхности… В глубине же раскрывается полная противоположность и несовместимость христианства и социализма, религии хлеба небесного и религии хлеба земного» [402] Бердяев Н. А. Философия неравенства. С. 468. . Социализм большевиков был для Бердяева лишь логическим продолжением буржуазной технической цивилизации. «Социализму свойственно не столько презрение к буржуазности, сколько зависть к ней» [403] Бердяев Н. А. Смысл творчества С. 360–361. , — проницательно заметил он в «Смысле творчества». В свершившейся социалистической революции Бердяев видел лишь внешнее, механическое разрушение, а не творчество, не революцию духа.

Бердяев всегда критически относился к практике социализма. Для него был очевиден тоталитарный характер советского общества, он подчас ставил знак равенства между ним и фашизмом. Но главный грех реального социализма заключался для него в том, что социализм отрицал свободу совести и мысли. Корни такого «духоборчества» Бердяев видел в материализме, взятом за идеологическую основу социалистического общества. «…В коммунизме на материалистической основе неизбежно подавление личности» [404] Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 125. , — был убежден философ. Признавая прогрессивность по сравнению с буржуазным способом производства социалистической экономики, он не принимал насильственного насаждения материалистического миросозерцания, в котором личность — лишь кирпичик, нужный для строительства коммунизма. «В идее бесклассового, трудового общества, в котором каждый работает для других и для всех, для сверхличной цели, не заключается отрицания Бога, духа, свободы и даже наоборот, эта идея более согласна с христианством, чем идея, на которой основано буржуазное капиталистическое общество. Но соединение этой идеи с ложным миросозерцанием, отрицающим дух и свободу, ведет к роковым результатам». Поэтому в более поздних работах Бердяев не отрицал принципиальную возможность соединения социализма с христианством, напротив, он был за такое соединение. Резкая критика относилась именно к атеистическому, материалистическому социализму, низводящему человека до уровня «потребителя» и «производителя», забывающему об устремленности человека ввысь, о его Богоподобии. Поэтому для Бердяева «социализм двойствен: он может создать или новое свободное общество или новое рабство» [405] Бердяев Н. А. Судьба России. С. 459. .