Евгения Шацкая - Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем

Коллонтай приходит к выводу, что любовь к сыну – простой эгоизм, а любовь к мужу – ненужная роскошь. Ее предназначение не в этом. Через пять лет супружеской жизни Александра Коллонтай решается на развод. В апреле 1898 года она, забрав сына и няню, поселяется на Знаменской улице.

«Мы разошлись не потому, что разлюбили друг друга, – писала Александра. – Меня увлекала волна нараставших в России революционных событий».

Благородный Владимир Коллонтай сказал ей на прощание: «Ни о чем не беспокойся. Я тебя понимаю и не сержусь. Устраивай свою жизнь так, чтобы тебе было лучше». А потом добавил: «Я еще раз повторяю, что ты для меня остаешься единственным человеком, которого я безгранично люблю и для которого согласен на все». Но официально мужем и женой они оставались до 1916 года. Итак, Александре Михайловне Коллонтай двадцать шесть лет. Впереди еще целая жизнь.

Наконец-то сброшены оковы, которые давили ее целых пять лет. От мужа Александра ушла в никуда. О новом браке она и не помышляла. Хотя Александр Саткевич по-прежнему оставался ее любовником, связывать свою судьбу с ним она не собиралась. Ее ждали великие дела.

Александра Коллонтай с головой бросилась в новую жизнь. Понятия «профсоюзы», «манифест», «социальная революция» будоражили кровь, рождали планы о новых свершениях. Она называла себя «мятежной» и гордилась этим. Но что могла знать о жизни тех, кого собиралась защищать и вести к новой жизни, избалованная генеральская дочка? Знаний не хватало, не хватало материала. Да и сын, постоянно хныкающий и болеющий детскими болезнями, отнимал много сил и времени.

В августе 1898 года Александра Коллонтай принимает решение уехать за границу. Воображение рисовало радужные перспективы свободы, которую она могла получить там, полное погружение в работу.

Оставив сына на попечение родителей, двадцатишестилетняя Шурочка уезжает в Швейцарию.

Легко ли она перенесла отъезд? Конечно, нет. Впоследствии Коллонтай пишет о своем состоянии перед отъездом: «Ночью я горько плакала, обливая слезами твердую вагонную подушку, и мысленно звала мужа. За что я наношу ему такую обиду и такой удар!.. Я знала, что еду не на время и что мой отъезд означает действительно конец нашего брака».

О том, как тяжело дался Коллонтай отъезд из дома, говорит и тот факт, что в Швейцарии она заболела, у нее начался нервный срыв. Александра вынуждена ехать в Италию лечиться. Доктора советуют вернуться домой, в привычную обстановку. И Коллонтай возвращается в Петербург, но не к мужу, а к любовнику. Александр Саткевич безумно рад ее возвращению. Только ему нужна не любовница, а жена. Для полковника, кем он стал к этому времени, неприемлемы незаконные отношения с женщиной. Сама же Шурочка об этом и слышать не желает. Новый брак ей не нужен.

Тут новое потрясение – смерть матери. Во время страшного горя приходит переосмысление жизни и своих поступков. Александра Коллонтай предпринимает попытку вновь вернуться в семью, к мужу. Тем более и случай подвернулся подходящий. Владимир Коллонтай сильно болен. Его мучают хронические нарывы в горле. Шурочка самоотверженно бросается за ним ухаживать. И вдруг с ужасом понимает, что семейная рутина вновь начинает ее засасывать. Нет, только не это! Не от рутины ли она бежала не так давно? Да и сама она уже другая. Она почувствовала вкус свободы.

Оставив больного мужа и сына на овдовевшего отца, Александра вновь уезжает в Швейцарию. В Цюрихе она начинает посещать семинар профессора Геркнера, известного профессора политической экономии Цюрихского университета. Жизнь входит в желаемое русло. Александра вновь полна сил и энергии. У нее все получается, она пишет статьи, много читает. Появляются новые знакомые.

За границей ей жить нетрудно. Отличное владение четырьмя иностранными языками и постоянная финансовая подпитка от отца предоставляют ей такие возможности. Сейчас она Эллен Молин, такой псевдоним выбрала для себя Александра Коллонтай, и для нее нет преград. Она мотается по Европе – Швейцария, Италия, Франция, Финляндия. Ходили слухи, что в это время у Александры состоялся довольно бурный роман с матерым социал-демократом Григорием Плехановым. Но его ревнивая и строгая жена быстро отвадила Александру от дома.

В 1902 году пришлось по-настоящему взрослеть. Умер Михаил Алексеевич Домонтович. Для Александры смерть отца явилась страшным ударом. Только сейчас она поняла, как его любила. К тому же на шею свалились бытовые проблемы, решать которые Александра до сих пор не научилась. Как хорошо было бы откинуть эти дела по наследству, не заниматься финансовыми вопросами! Но черниговские имения приносили большие деньги, а без них, даже непрактичная Александра это понимала, ей заграницей делать нечего. Она нашла для себя неплохое решение. Все финансовые дела Александра поручила своему петербуржскому любовнику Саткевичу. К этому времени даже высокое и строгое начальство полковника привыкло к их связи, и во времена приезда Александры в Петербург они уже не скрывали своих отношений.

Александра продала дом отца, себе сняла хорошую квартиру и в качестве домоправительницы поселила в ней Зою Шадурскую. Да, да, ту самую, ради которой много лет назад Шурочка придумала организовать «коммуну».

А между тем революционная жизнь все больше и больше захватывала. И не только политическими событиями, но и любовными. По большому счету, у Коллонтай они никогда не разделялись.

На одном из рабочих собраний, которые Александра неизменно посещала, бывая в Петербурге, она познакомилась со знаменитым экономистом, специалистом по аграрному вопросу, социал-демократом Петром Петровичем Масловым и… влюбилась в него. Чем же так привлек Александру этот пухленький, рано начавший лысеть мужчина? К тому же, он был женат, и его жена Павлина в кругу знакомых считалась «мегерой». За мужем следила неустанно, не давая спуску. А что делать? Петр Маслов считался еще тем «ходоком на сторону», женщин любил и умел за ними ухаживать. А как красиво говорил! Этими разговорами, видать, и привлек Александру Коллонтай. Плюс ко всему его не оставили равнодушным прелести Александры.

Вскоре они стали любовниками. Примечательно, что, уже встречаясь с Масловым, Александра не отпускала от себя и Саткевича. Она с удовольствием рассказывала Александру об их связи с Петром. Ее слова: «Морально все то, что служит делу освобождения пролетариата». А связь с Масловым как раз и служит этому делу. Ведь и в постели можно обсуждать дела революции. В своем дневнике Александра пишет: «Когда-то мне нравилось, что мы лежим, прижавшись, и среди ласк и поцелуев толкуем и разбираем вопросы о ренте, о производительных силах, о перераспределении…»