Лора Джексон - Queen: The Definitive Biography

Для Роджера Тэйлора июль ознаменовался выходом нового сингла «The Cross», «Manipulator»/*Stand Up for Love», который так и не попал в чарты. Но Тэйлора не особо расстроил этот факт: он только и ждал того, чтобы отложить работу в «The Cross» до лучших времен и приступить к записи нового альбома «Queen» — на это ушел почти целый год. Причиной этому было все ухудшающееся состояние Фредди Меркьюри.

Его совместная работа с Майком Мораном над песней для Монсеррат Кабалье также приняла затяжной характер. Но его решимость сделать все наилучшим образом от этого только окрепла. Майк восхищался трудоспособностью Фредди:

— В студии Фред трудился до седьмого пота. Он как всегда собирал всю свою волю в кулак и провозглашал: «Я это сделаю!»; с тех пор, как он заболел, его отношение к работе не изменилось. Он до самого конца оставался перфекционистом и никогда не позволял никому заменить себя, даже когда болезнь высосала из него все соки. Он дал всем понять, что будет приходить в студию, когда он сможет, и если он приходил, то это был все тот же старый добрый Фредди. Хотя, конечно, уставал до того, что не мог стоять… Тогда он объявлял привал и говорил: «Ага, хватит. Мне пора уходить».

Весной 1988 года к тандему Моран — Меркьюри присоединился прославленный поэт-песенник сэр Тим Райе, который написал тексты к паре вещей с альбома «Barcelona». Сотрудничество с Элтоном Джоном принесло ему премию «Оскар» в номинации «Лучшая оригинальная песня» за саундтрек к фильму «The Lion King». Вместе с Фредди они написали «The Fallen Priest» и «The Golden Boy». Сэр Тим вспоминает:

— Фредди попросил меня сочинить тексты к двум песням для альбома «Barcelona», музыку к которым они уже написали. Меркьюри дал мне демо-записи, и через какое-то время я пришел со стихами, которые ему очень понравились.

Райе по достоинству оценил песню «Barcelona»:

— Великолепная вещь, просто шедевр! Конечно, у Фредди не оперный голос, он скорее подходит для роковой манеры пения, но, мне кажется, ни одна оперная звезда не смогла бы подступиться к рок-песне, как следует ее исполнить. Но если бы с детства Фредди учился пению, он бы вполне мог выступать на оперной сцене. Ему это очень близко.

В октябре был подведен итог творчества Фредди за последние несколько месяцев. В середине марта вышел сингл «The Golden Boy»/ «The Fallen Priest», который, из-за его большой продолжительности (свыше шести минут) не исполнялся на радиостанциях, в результате чего он не поднялся в чартах выше восьмидесятого места. Тем временем вниманию публики был представлен совместный альбом Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье «Barcelona»; он имел значительно больший успех, чем сингл, — двадцать четвертое место в национальном хит-параде. Незадолго до этого, 8 октября, состоялось последнее «живое» выступление Фредди. Вместе с Монсеррат он принял участие в одном из самых крупных фестивалей на открытом воздухе La Nit, который проходил на Avenguda de Maria Cristina в Барселоне. С этого события официально началась четырехлетняя подготовка к Олимпийским играм 1992 года. Гостями фестиваля были также «Spandau Ballet», Xoce Kappepac и Рудольф Нуреев; Меркьюри и Кабалье пели в сопровождении оркестра и хора Барселонского оперного театра на сцене, которая была сооружена напротив знаменитых фонтанов на Castle Square. Организатор фестиваля Пино Сальокко очень хорошо помнит события этого вечера:

— Все считали, что у меня крыша поехала — Пино, мол, хочет соединить несоединимое, но по-моему, нет ничего плохого в том, чтобы соединить два музыкальных направления, две культуры воедино. Моя идея сработала на все сто. Монсеррат заслуженно считают примадонной, да и Фред тогда не дал маху. Он уникальный человек, и для меня было большой честью и огромным удовольствием работать с ним. Здорово, что Фредди и Монсеррат открыли то шоу «Ибица '92» — это был праздник музыки, торжество света!

Он, однако, признал, что Фредди заметно волновался; с этим утверждением согласился и Тони Пайк, который также присутствовал на выступлении:

— Меркьюри страшно нервничал, когда его незадолго до этого представили королю Испании Хуану Карлосу и королеве Софии. Время шло, но единственным, кого Фредди подпускал к себе перед выступлением, был Феб. Мы старались не попадаться ему на глаза, но я случайно заметил, как он прохаживается взад-вперед, глубоко погруженный в свои мысли, и вполголоса повторяет слова своих песен. Из-за сильного волнения незадолго до выхода на сцену с Кабалье Фредди решил, что он будет выступать под фонограмму, но сам он утверждал, что у него разболелось горло, и он нервничал из-за того, что боялся сорваться в самый ответственный момент. Возможно, его самого не слишком радовала такая перспектива, но уже на самом концерте произошло недоразумение: техник включил запись на замедленном воспроизведении, и Фредди «не попадал» в собственное пение. Однако, по словам Сальокко, «всем на это было наплевать — гости наслаждались великолепным шоу».

В тот вечер Пино и многие другие отметили, что состояние певца сильно ухудшилось. Несмотря на то, что Меркьюри наложил несколько слоев грима, на его лице отчетливо проступали темные пятна. Пино был встревожен:

— Фредди всегда был честным по отношению к себе и слушателям, даже когда его болезнь начала прогрессировать. Но теперь я почувствовал, что он хочет навсегда закрыться в своем собственном мире. Меркьюри хотел продолжать сочинять песни и записывать их, но прекратить публичные выступления, чтобы не появляться на людях со своим проблемами. После окончания фестиваля La Nit Фредди сразу же улетел в Лондон, где он общался с достаточно узким кругом людей, которых он приглашал обедать в Гарден Лодж.

Майк Моран, который стал близким другом Фредди, вспоминает:

— Фред был необычайно обходительным — таким добрым, внимательным. Он был настоящим другом. Он стремился оградить себя от общения с незнакомыми людьми и с немногими поддерживал постоянные отношения. Мы с женой имели счастье входить в круг избранных. Нас он приглашал на все праздники — такие, как день рождения, например, или Boxing Day, один из его любимых. Среди прочих гостей Фредди была Сюзанна Йорк, с которой он познакомился через их общего друга Питера Стрейкера. Сюзанна очень тегого отзывалась о Фредди:

— Он был очень веселым, остроумным человеком, с огромной душой. Как-то он предложил мне жить в его нью-йоркской квартире в любое время, когда я захочу. Меня удивило, с какой легкостью он сделал это благородное предложение, хотя я его и не приняла. Я думаю, Фредди мог легко повелевать людьми, да это и неудивительно для человека, который достиг такого статуса. Но со своими друзьями он никогда так не поступал.

На сэра Тима Раиса Фредди произвел такое же впечатление:

— Фредди — утонченная натура, очень обаятельный человек. Конечно, все вечеринки, которые он устраивал у себя дома, были экстравагантны: Фредди ведь и в жизни оставался шоуменом… Но, не скрою, всегда было весело.