Поль Фор - Александр Македонский

После того как победа была одержана, богам воздана хвала, мертвые преданы огню или земле и справлены поминальные игры, Александр основал по одну и другую сторону Джелама два города: Буцефалию в память о славном Буцефале — на правом берегу, в том месте, где переправилась кавалерия, поблизости от сегодняшнего Джалалпура, и второй, названный Никеей в память об одержанной победе — на левом. Часть армии осталась с Кратером, чтобы выстроить и оборонять эти укрепленные лагеря, план которых наметил сам царь. Как и при основании четырех Александрий, в строительстве и последующем заселении приняли участие местные работники.

Сопровождаемый половиной гетайров, конными лучниками, отборными пехотинцами, разведчиками и копейщиками, Александр отправился покорять племена и царства к югу от Кашмира и распространять на эти области (например, Абхисару) номинальный суверенитет Пауравы. На протяжении нескольких дней ему оказывал радушный прием Саубхути (по-гречески Сопейт), который преподнес Александру великолепных собак. По приказу Александра войско с большим трудом переправилось через стремительную реку Черную (Аксини или Акесин, ныне Чинаб) и обратило в бегство двоюродного брата и тезку Пауравы, союзника Александра. Затем он переправился через Гидраот (ныне Рави), осадил и взял приступом Сангалу (то есть Самкалу), столицу катов, свободных индусов (вблизи современного Лахора) и наконец в самый разгар муссонных дождей [9]вышел на правый берег Випасы, по-гречески Гифасиса (Биаса), притока Сатледжа.

Дождь шел уже два месяца, плохо экипированные греческие солдаты с трудом переносили местный климат, их преследовали эпидемии, полученные раны плохо заживали, они были измотаны и упали духом из-за потерь, понесенных за прошедший год. Среди них распространился слух, что за пустыней живет еще более многочисленный народ, и там протекает Ганга, превосходящая Инд, так что это еще не конец Индии и уж тем более не край света. Александр, который получил от своих индийских союзников надежные географические сведения и был осведомлен о настроении македонян, собрал два заседания штаба. Койн, выступивший от имени военачальников, изложил причины, по которым следовало остановиться. Армия хранила молчание. Прорицатели, к которым обратились за советом, говорили о дурных предсказаниях. Царь не мог принять решение, на котором настаивало порицавшее его воинское собрание, но не мог он и отдать приказ, который неизменно спровоцировал бы бунт, и он нашел удачный выход, по крайней мере если верить рассказу Арриана (V, 28), который опирается на воспоминания Птолемея: военачальники должны были отдать войскам приказ возвращаться на Джелам после того, как будет воздана хвала богам и вынесена благодарность Александру. Сам он удалился в свой шатер и три дня из него не выходил.

Чтобы отметить крайнюю точку продвижения армии, к востоку от современного Амритсара были воздвигнуты двенадцать (?) огромных алтарей Афине Пронойе, Аполлону Пифийскому, предку царя — Гераклу, Зевсу Олимпийскому, самофракийским богам Кабирам, личному божеству Александра Амону, индийскому Солнцу… — в память о подвигах, совершенных царем. Число двенадцать напоминает также о подвигах Геракла, который достиг в Гибралтаре западных пределов мира. Чтобы произвести впечатление на возможных индийских завоевателей, которые явятся с Ганга, армия, отправляясь в обратный путь, оставила после себя следы своего гигантского лагеря.

Вновь переправившись в октябре 326 года через Гидраот (Рави) и Акесин (Чинаб), Александр распорядился привести в порядок те участки Никеи и Буцефалии, которые пострадали от муссонных ливней и выхода Гидаспа (Джелама) из берегов. В Никее были отремонтированы или построены заново 200 беспалубных кораблей, имевших по тридцать весел с каждого борта. К ним добавилось около 1800 местных баркасов и шаланд. Треть армии с царем во главе, 300 лошадей и некоторые гражданские лица в декабре 326 года погрузились на суда. Остальные две трети под командованием Кратера и Гефестиона шли вдоль берега, имея приказ подавлять всякое сопротивление. Незадолго до слияния Чинаба и Джелама (ныне здесь высится плотина Эмерсон) флотилия попала в водовороты и потеряла несколько кораблей. Александр поручил Неарху вести корабли до следующего притока в 70 километрах к северу от нынешнего расползшегося Мултана и, встав во главе войска, отправился покорять крепости прибрежных жителей: сивов, агалассиев, малавов («борцы», по-гречески их назвали «маллами») и кшудраков («низкорослых» туземцев, которых историки, по причине незнания санскрита, именуют судраками, оксидраками и гидраками). Два последних народа, чаще всего находившихся друг с другом в состоянии войны, на этот раз объединили свои силы.

Недалеко от Камалии, в 180 километрах к юго-западу от Лахора, на правом берегу Рави высился столичный город, который, в отличие от прочих, не собирался сдаваться. Название его осталось неизвестным. Александр взломал калитку в городской стене, в сопровождении троих гетайров Певкеста, Леонната и Абрея проник в город и взобрался по лестнице на стену цитадели. Вскоре его окружили, он получил тяжелое ранение: стрела пронзила ему грудь ниже правого соска. Македонские солдаты вынесли его с поля боя в бессознательном состоянии и перерезали местное население. Пердикка мечом сделал в ране надрез и вытащил острие, после чего Александр пошел на поправку (февраль? 325 г.).

Все отряды македонцев собрались у слияния Рави с Чинабом, где встал на стоянку флот. Здесь царь принял изъявления покорности от местных вождей с представленными ими заложниками и колесницами. Свои воинские контингенты они присоединили к большой армии. Александр распорядился относительно строительства новых плавсредств для 1700 лошадей и продолжил спуск до слияния Чинаба и Сатледжа. Гефестион, любимый полководец царя, руководивший здесь работами по укреплению одного индийского города, поселил там несколько давших на это согласие индийских племен и наемников под командой Филиппа. Возможно, этот город носил имя любимого индийского пса Александра Периты, охотника на львов ( Плутарх «Александр», 61, 3), впоследствии был назван Александрией Опиенской, в Средние века именовался Аскаланд-Уза, а в наши дни называется Уч (110 км к югу от Мултана). Здесь всегда бытовала легенда о «Сикандаре».

Снова начав сплав и придерживаясь той же тактики, царь принял изъявления покорности от амбастиев (по-гречески самбастии) и судров ( Арриан, VI, 15, 4 называет их согдами), а достигнув слияния Мулы и Инда, весной 325 года основал и укрепил близ Суккура город, который почти все историки именуют Александрией Согдийской. Это был крупный город с корабельными верфями, куда, как сообщается, было направлено 10 тысяч поселенцев. Слово οίκήτορες которое употребляет здесь Диодор (XVII, 102, 4), подразумевает, что это были люди самого различного происхождения. В 200 километрах к северу заканчивалась сатрапия Филиппа, которая называлась Верхней Индией, и начиналась сатрапия Оксиарта, тестя Александра. Питон был назначен здесь военным комендантом: трудно удержать в покорности население, живущее на 10 тысячах квадратных километров. Один индийский вождь Самбху был назначен сатрапом горных индусов между Индией и Афганистаном и контролировал доступ из Синда в Арахосию через Муланский и Боланский перевалы.