Джон Рокфеллер - Банкир в XX веке. Мемуары

По мере того, как мои дети стали старше, каждый из них нашел области специальных интересов, в которых они преуспели и через которые они вносят свой вклад в то общество, в котором мы живем. Во многих отношениях я думаю, что достижение, которым я горжусь больше всего и которое я в значительной части связываю с моей женой Пегги, это эти шесть активных, разумных и целеустремленных людей. Хотя мы не соглашались по поводу многих вещей в прошлом и продолжаем видеть мир совершенно по-разному, я теперь понимаю, что они верны своему наследию столь же решительно, как и я, и что они использовали имеющиеся в их распоряжении ресурсы для того, чтобы улучшить мир или, по крайней мере, попытаться изменить его. Я чрезвычайно горжусь ими всеми.

Размышляя над своей жизнью, я понимаю, насколько мне повезло. Благодаря деду и отцу я унаследовал значительные средства, которые позволили мне сделать со своей жизнью то, что я хотел, не беспокоясь о том, откуда придет финансовая поддержка. Я также понимаю, что унаследованное богатство, не сопровождающееся руководством мудрых родителей, может быть скорее проклятьем, чем благом. На протяжении десятилетий имелись явные и достойные сожаления примеры именно этого. К счастью, мои родители задали исключительный пример социальной ответственности и, кроме того, относились ко мне с любовью и уважением. При такой поддержке я смог проделать путь через нормальные опасности подросткового возраста, дополнительно усиленные тем, что внимание общества всегда оказывается направленным на потомков богатых семей и у них всегда хотят найти недостатки.

Кроме того, моим благословением в жизни было то, что я был энергичен и обладал хорошим здоровьем. Я и теперь продолжаю заниматься в спортивном зале несколько раз в неделю. Это дает мне возможность преследовать широкий набор интересов при минимальном стрессе. По большей части то, что я способен сделать на протяжении дня, ограничивается только числом рабочих часов.

Моя жизнь стала богаче за счет опыта, приходящего из мира, лежащего вокруг, особенно за счет наблюдений в ходе активной жизни, связанной с работой, отдыхом и путешествиями. Я черпаю огромное удовлетворение во многих эпизодах жизни, больших и малых, важных и несущественных.

Мое удовлетворение проистекает из того простого факта, что мне нравится встречаться с людьми всех укладов жизни, представителями различных рас и национальностей, людьми, придерживающимися различных взглядов. Это не означает, что я становлюсь очарован буквально каждым, кого я встречаю. Некоторые для меня немыслимо скучны, есть и другие, к которым у меня возникает немедленная антипатия. Однако нахождение вместе с людьми приносит мне энергию и делает жизнь стоящей того, чтобы жить. Моя семья и близкие друзья создали во мне чувство уверенности, которое отсутствовало, когда я был молодым. Без этого многие из моих ежедневных встреч скорее воспринимались бы как угроза, а жизнь была бы испытанием, изматывающим нервы, а не возбуждающим и приносящим наслаждение.

Несмотря на то, что я имел свою долю разочарований, неудач, а также периодов, когда я был несчастен, я нашел в жизни удовлетворение и радость. Это, главным образом, обязано принципам, сформулированным моими родителями, и питающей поддержкой со стороны моей жены, детей и многих друзей.

Это замечательная жизнь.

День 11 сентября 2001 г. оказался тем днем, который, как сказал президент Франклин Д. Рузвельт, «будет жить в бесславии».

Я смотрел из окна своего кабинета на 56-м этаже здания «Дженерал электрик» в Рокфеллеровском центре в то утро и видел, как два столба дыма поднимаются вверх от башен Всемирного торгового центра и далее тянутся к морю через Бруклин и Веразано-Нэрроуз. Незадолго до 10 час. рухнула южная башня, и облако пыли закрыло нижнюю часть Манхэттена. Под ним лежал район Уолл-стрит, где я провел большую часть своей рабочей жизни.

Я сразу же понял, что физические разрушения будут огромными, а людские потери будут носить катастрофический характер. Более того, надежды и мечты тысяч жертв и миллионов оставшихся в живых будут похоронены в этих обломках. Впервые с 7 декабря 1941 года, когда я услышал о нападении на Перл-Харбор, я пережил физическое ощущение ужаса по поводу будущего. Сразу же после атаки, подобно всем ньюйоркцам и американцам, я пытался осознать огромные масштабы этой катастрофы, пытался понять ее причины.

Лишь со временем я начал понимать связь между нападением террористов на Всемирный торговый центр и Пентагон и неспособностью на протяжении периода, составляющего почти пятьдесят лет, разрешить проблему на Ближнем Востоке. Предупреждение президента Насера, сделанное мне в 1969 году относительно «растущей неустойчивости и радикализма» в регионе, продолжало звучать в моих ушах. Несмотря на усилия людей доброй воли со всех сторон, эта опасная раковая опухоль никогда не была удалена, и теперь она угрожает устойчивости и процветанию всего мира.

За месяцы, прошедшие после этих ужасных атак, лидерство, проявленное президентом Бушем, мэром Джулиани и губернатором Патаки, ободрило меня, а мужество и гуманизм ньюйоркцев заставляют меня гордиться. Мы - ньюйоркцы - решительные люди, и мы как американцы являемся по природе оптимистами. Поэтому у меня нет сомнений, что из пепла разрушения и личных потерь поднимется новый, еще более исполненный энергии Нижний Манхэттен. Процесс, по существу, уже идет. И когда новый Манхэттен в конце концов «возродится вновь», у меня есть все основания надеяться и ожидать, что я буду здесь, чтобы быть свидетелем этого.

Написание этих мемуаров было делом любви, потребовавшим для завершения более десяти лет. К счастью, мне не пришлось делать это одному. У меня было много компаньонов, которые сделали эту работу интересной и приятной. Я с благодарностью выражаю им свою признательность за всю ту помощь, которую они предоставили.

Рэндольф Бергстром и Дэвид Робарж собрали, организовали и проанализировали огромное количество исторического материала, на котором основана рукопись. После этих отличных молодых историков работал целый ряд других талантливых исследователей, которые получили дополнительную информацию относительно более конкретных тем, когда в этом была потребность. В этой последней группе хочется отметить Риса Даути, Эми Хьюстон, Эмили Ландсман, Мелиссу Мэннинг и Саймона Миддлтона в связи с высоким качеством работы, которую они провели.

Доктор Дарвин Стэплтон, директор Рокфеллеровского архивного центра в Слипи-Холлоу в Нью-Йорке, и его отличный аппарат, включающий д-ра Кеннета Роуза, помощника директора центра, несравненного Томаса Розенбаума и Мишель Хильцик, занимающегося фотоархивами, ответили на сложные вопросы, касающиеся многочисленных учреждений и событий, с любезностью и откровенностью, кроме того, они разрешили воспользоваться их замечательной коллекцией фотографий. Джин Эллиот, вице-президент и архивист в «Дж. П. Морган Чейз компани», где находятся мои деловые документы, разыскал важные документы, имеющие отношение к процессу международного роста «Чейза» и многим другим вопросам, и всегда был готов предоставить совет и консультацию. Шерри Даймонд и Нэнси Пэли, консультанты-архивариусы в «Чейзе», нашли многие из фотографий, которые приводятся в этой книге. Бьерг Лима и Майкл Стерн из Рокфеллеровского семейного офиса терпеливо и с оптимизмом отвечали на мои бесконечные вопросы по поводу организационных файлов и личных писем. Джим Рид из архивов Рокфеллеровского центра оказал большую помощь в нахождении фотографий Рокфеллеровского центра.