Джон Рокфеллер - Банкир в XX веке. Мемуары

Мы создали отделения в Иоганнесбурге (Южная Африка), Лагосе (Нигерия), а также в Монровии (Либерия), однако было ясно, что полный охват необыкновенно богатого Африканского континента потребует союза «Чейз-бэнк» с одним из крупных британских, французских или бельгийских иностранных банков, уже находящихся там. Такая возможность неожиданно появилась в 1965 году, когда сэр Сирил Хокер - председатель правления «Стандард-бэнк» в буквальном смысле слова вошел в нашу дверь и предложил нам миноритарную долю в южноафриканском филиале его банка в качестве способа защиты этого банка от угрозы национализации.

Хокер только что осуществил объединение «Стандард-бэнк» с Банком Западной Африки, что привело к созданию структуры, располагавшей более чем 1100 отделениями, разбросанными по значительной части англоязычных стран Африки и стран Персидского залива. Мы решили, что нашим целям будет более соответствовать объединение с самим «Стандард-бэнк», и сделали предложение о покупке 25% его акций. Как сам Хокер, так и Банк Англии отрицательно отнеслись к тому, что мы хотели приобрести такую большую, долю, однако, в конечном счете, согласились на продажу 14,5% акций «Стандард-бэнк» за 21 млн. долл., что сделало нас их самым большим акционером.

Дополнительным преимуществом было то, что сэр Сирил, консервативный британский банкир, прекрасно ладил с Джорджем Чемпионом. Вместе они начали формулировать «грандиозный проект», мощную глобальную банковскую структуру, которая охватывала бы Африку, Азию, Латинскую Америку и Соединенные Штаты. Создавалось впечатление, что Джордж превратился в сторонника моих взглядов, однако он никогда не признал этого факта.

Хотя «Стандард-бэнк» обещал предоставить «Чейзу» операционное влияние и возможности интенсификации нашей собственной работы на крупных африканских рынках, этого не произошло.

С самого начала я настаивал на том, что «Чейз» должен повысить свою долю участия в «Стандард-бэнк», чтобы обеспечить реальное влияние в их глобальной деятельности и позволить нам продвинуть нашу работу в Африке. Хокер и Чемпион возражали против такого подхода, считая его противоречащим их «грандиозному проекту». В пределах нескольких лет стало очевидно (как это показало внутреннее исследование), что «происходит постепенное снижение участия «Чейза» в управлении». Это едва ли было тем глобальным партнерством, которое виделось исходно.

После того так Джордж оставил свой пост в 1969 году, я решил принять меры к исправлению ситуации. Я обсудил этот вопрос с председателем правления принадлежащего Британии Национального Вестминстерского банка, который владел значительно меньшим, но все же значительным процентом акций «Стандард-бэнк». Мы договорились, что каждый из нас будет пытаться повысить долю владения для наших банков до 20%, что обеспечило бы нам эффективный контроль за операциями «Стандард-бэнк». Хокер и его совет (включавший Джорджа Чемпиона даже после его ухода из «Чейза») резко выступили против нашего хода, так же, как и Банк Англии, который вмешался, вероятно по просьбе Хокера, чтобы не дать нам возможности приобретения акций на открытом рынке.

После того как наша стратегия стала ясной, Хокер быстро нанес ответный удар. Не проконсультировавшись ни с Национальным вестминстерским банком, ни с «Чейзом», Хокер провел упреждающее объединение «Стандард-бэнк» с другим британским колониальным гигантом - «Чартер-бэнк». Этот шаг Хокера привел к тому, что доля «Чейз-бэнк» в банке, явившемся результатом объединения, снизилась до менее 10%.

Это объединение также создало непреодолимое препятствие для того, чтобы мы продолжали владеть акциями «Стандард-Чартер-бэнк», поскольку среди многочисленных структур, которыми «Чартер-бэнк» владел во всем мире, имелся небольшой, имевший всего два отделения банк в Сан-Франциско. Несмотря на то, что «Чейз» имел лишь малую косвенную долю в этом калифорнийском банке, Федеральная резервная система вынесла решение, что «Чейз» нарушил правила, запрещающие американскому банку иметь отделения в других штатах. Мы попросили «Стандард-Чартер-бэнк» продать калифорнийский филиал, но они отказали. В результате в 1975 году после многочисленных апелляций в ФРС мы должны были продать нашу долю в «Стандард-Чартер-бэнк».

Хотя мы получили 42-миллионную прибыль на нашу инвестицию в «Стандард-бэнк», окончание наших отношений означало заметную потерю позиций для «Чейза». Наше присутствие в большинстве африканских стран исчезло в течение буквально одного дня, и нам предстояло заново начинать решать задачу по созданию региональной сети.

Хотя создание глобальной сети отделений было критически важным для приобретения «Чейзом» статуса транснационального банка, не менее важна была наша способность к расширению в другие международные финансовые области, в частности в инвестиционную банковскую деятельность. Не обладая необходимым опытом, мы решили создать консорциум с некоторыми из наших старейших европейских и британских друзей по банковской деятельности, с тем, чтобы обеспечить международное гарантирование размещения облигаций и синдицирование для предоставления кредитов.

Мы обратились к трем банкам в группе Ротшильда. Поскольку как Эвелин де Ротшильд, председатель правления Банка Л.М. Ротшильда, так и Леон Ламберт, председатель правления Банка Ламберта (Ротшильд по материнской линии), были моими друзьями, начальные контакты с ними имели позитивный характер.

В то же время мы встретились с Германом Абсом, председателем правления «Дойчебанк» в Западной Германии; Альфредом Шефером, председателем правления «Юнион-бэнк» из Швейцарии, и Маркусом Валленбергом из Швеции, семья которого контролировала стокгольмский «Энскильда-бэнк». Из всех них только Валленберг проявил интерес и согласился на продолжение контактов. Абс и Шефер, два наиболее мощных и влиятельных европейских банкира того времени, явно относились к сделанному предложению отрицательно. Несмотря на это, мы думали, что комбинация, состоящая из «Чейза», торговых банков, связанных с Ротшильдами, и престижного шведского банка придаст нам значительную силу и явится целесообразной. После детальных переговоров с руководителями этих банков мне представлялось, что мы нашли условия хорошей сделки. Осенью 1966 года после ланча в «Чейз-бэнк» уже был готов для выпуска пресс-релиз, в котором говорилось о создании нового банка.

Утром назначенного дня, всего лишь за несколько часов до объявления о создании нового банка, Маркус Валленберг-мл. пришел ко мне в кабинет на Чейз-плаза. Он явно был взволнован. По мере того как он, заикаясь, рассказывал о произошедшем, я понял, почему. Ранее этим же утром Маркус нанес визит вежливости в «Дж.П. Морган энд компани» - главный американский корреспондентский банк «Энскильды». Высшие руководители банка Моргана сказали ему, что предлагаемый банковский консорциум не приемлем для них, и дали понять, что если «Энскильда» сделает дальнейшие шаги в сторону объединения, они нанесут ответные удары. После этого Маркус позвонил своему отцу в Стокгольм и получил указание выйти из консорциума. Несмотря на все мои усилия заставить его изменить свое мнение, молодой Маркус сказал, что ему очень жаль, но решение отца окончательно* 25 25 Нерешительное поведение Валленбергов закончилось на трагической ноте. Старший Валленберг, один из наиболее выдающихся и успешных бизнесменов мира, нагружал своего сына все более тяжелыми обязанностями, так что у того не хватало времени для жены и маленьких детей. Это обстоятельство в сочетании с тем напряжением, в котором он находился, вероятно, оказалось слишком тяжелым для молодого Маркуса, и пятью годами позже он покончил с собой. .