Юлия Матюхина - Фавориты правителей России

Примерно в 985 г. согласно историческим источникам Добрыня участвовал в болгарском походе киевского князя, что свидетельствует о его хорошем физическом состоянии, а двумя годами ранее помогал ему покорять племена вятичей, радимичей и ятвягов.

Скорее всего, Добрыня был язычником и так же воспитал Владимира. По некоторым данным, во время его службы в Новгороде имели место ритуальные человеческие жертвы. В связи с этим в православных Святцах впоследствии появился день поминовения мучеников Федора Варяга и его отца, новгородских жителей, протестовавших против этого обычая и принесенных в жертву разъяренной толпой. Впрочем, эта чудовищная практика, скорее всего, была повсеместной, только в жертву обычно приносили военнопленных. Известно, что Добрыня поддержал идеологическую реформу киевского князя и также обустроил в Новгороде храмовый комплекс славянских языческих божеств, причем «Перунов идол» был поставлен им на берегу реки, так же как и в Киеве. Активное участие принял Добрыня и в крещении Руси, также видя в нем средство укрепления государственной власти. В этом деле его соратниками выступили верные новгородцы: тысяцкие Путята и Воробей, активно подавлявшие сопротивление языческих жрецов и их сторонников. Есть сведения, что в Новгороде проводились своего рода религиозные диспуты между поклонниками старой и новой веры, до тех пор пока они не стали бесполезными. И тогда крещение Руси стало добровольно-принудительным. Далее судьба Добрыни остается слабо освещенной в летописных источниках. Известно, что у него был сын Константин, также ставший в 1017 г. посадником, который верой и правдой служил сыну князя Владимира Ярославу. Так институт российского фаворитизма, передаваемый в рамках одной семьи «от отца к сыну» постепенно обретал наследственные черты.

В отличие от фаворитов государей Киевской Руси доверенные лица московских князей, бояре и тысяцкие, не обязательно обладали могучей силой и воинской доблестью. Заметный «государственный» ум также был бы им явной помехой. Но у приближенных великого князя Ивана II Красного уже были наработаны те черты, которые в дальнейшем станут шлифоваться следующими поколениями фаворитов российских государей: доведенная до совершенства хитрость, способность к искусным интригам и стремление любой ценой заслужить доверие и расположение князя. Они не порывались руководить государством, им нужна была власть для устройства своих финансово-экономических дел. Служилое московское боярство вполне осознавало себя слугами великого князя и поэтому в массе своей философски относилось к надобностям государства, все же предпочитая решать свои проблемы за его счет. Князь Иван Красный заслужил прозвище «кроткого государя». Современники считали его слабовольным и безынициативным. Несмотря на то что Иван II снискал определенное положение в Орде, власть его вполне не признавали ни рязанские, ни новгородские, ни суздальские подданные, тверские и муромские владетели хозяйничали в его землях, а политический авторитет князя не подвергался сомнению по причине полного отсутствия такового. Большое значение Иван II придавал церковным делам, да и в повседневной жизни внимательно прислушивался к советам своего епископа Алексея. Он вернул в Москву всех опальных бояр и мятежников, которых изгнал из нее его старший брат Симеон Гордый, и в общении с ними представал, скорее, частным лицом, чем повелителем и самодержцем. Некоторым из таких «возвращенцев» удалось расположить к себе «тихого и милостивого» царя и вполне укрепить свое положение за время его правления, например в их числе был боярин Алексей Хвост.

Этот фаворит московского князя происходил из старинного боярского рода. Алексей Хвост был сыном Петра Босоволкова-Хвоста, служившего еще Ивану Калите. Так как Москва в равных долях принадлежала трем сыновьям великого князя Ивана – Симеону Гордому, Ивану II и Андрею, то на правах старшинства преимущество получил Симеон, а его братья, по терминологии тех лет – «князья-совладельцы», обязывались признавать его первенство, получая право на треть всех доходов и создание личных администраций в своих округах Москвы. Урегулировать возникавшие территориальные и административные споры должен был назначаемый великим князем тысяцкий. При Иване Калите эту должность занимал некий П. Вельяминов. В его руках, кроме того, сосредоточилось управление налогами, доходами городского населения, переписью, распределением повинностей, судом над жителями города, торговлей и созданием ополчения.

В административных документах тех лет тысяцкий перечисляется сразу после братьев великого князя, что свидетельствует о его огромном влиянии при формальном подчинении главе московского государства.

Алексей Хвост сразу оценил те возможности, которые предоставляло сотрудничество с князем, его братьями и боярами, с одной стороны, и рядовыми горожанами и купечеством – с другой. При умелом подходе и благоприятных обстоятельствах можно было организовать своего рода оппозицию и принудить великого князя считаться как с боярами, так и с городским населением. Именно поэтому должность тысяцкого замыкала на себе интересы сразу нескольких политических групп и была ключом ко всем сферам городской жизни и хозяйства. Просто так сменить тысяцкого было невозможно – это было событием в политической жизни.

В доверие к князю Симеону Гордому Алексей Хвост выбился еще в 1340-х гг., когда был послан к его невесте, тверской княжне Марии, в качестве сопровождающего. Но честолюбивого Алексея не устраивало существовавшее положение дел. Должность тысяцкого была «оккупирована» Вельяминовыми – также пользуясь расположением великого князя, этот пост занял сын Протасия Василий. Правда, можно было добиться поддержки младших князей – Ивана Красного и Андрея, с их помощью убрать Василия и самому занять эту должность. Алексей затеял деятельную интригу, подробности которой не полностью отражены в дошедших до нас исторических текстах. Известно, что, заручившись поддержкой части московских служилых бояр и купечества, он стал оказывать молодым князьям разнообразные услуги, особое предпочтение оказывая Ивану (как следующему по старшинству). Подобная его активность не осталась незамеченной великим князем Симеоном. «Смутьяна» подвергли строгому допросу и вместе с женой и детьми пожизненно выслали из Москвы, а его имущество конфисковали и передали во владение князю Ивану Красному. При этом у заподозренных в интригах княжеских братьев взяли письменные обязательства не помогать боярину-изгнаннику и его семье, не возвращать ему полученного имущества и довести до властей сведения о его местонахождении в случае бегства.