Федор Лисицын - В те грозные годы

На участке 2-го батальона, пытавшегося пробиться в Перемилово с востока, сложилась крайне неблагоприятная обстановка. Здесь гитлеровцы ввели в бой десятка полтора танков, встретили поднявшихся в атаку наших воинов перекрестным огнем изо всех видов оружия.

Наблюдая в стереотрубу, В. И. Кузнецов озабоченно произнес:

— Трудно придется комбату Круглову, если танки прорвутся через его боевые порядки. Выстоит ли?

Я навел свой бинокль на участок 2-го батальона. Как раз в этот момент капитан Федор Дмитриевич Круглов взмахом руки подал команду: «Гранаты к бою!» Бойцы по-пластунски поползли навстречу танкам. Спустя минуту под их гусеницы полетели гранаты, на башни и броню — бутылки с горючей смесью. Задымилась одна машина, другая, третья…

Как потом стало известно, особенно смело и решительно действовал в этом бою командир отделения И. Д. Шеметов. Коммунист, агитатор, он первым со связкой гранат пополз к танкам, личным примером увлек за собой других. Танковая атака врага была отражена.

— Выстояли! Молодец Круглов! — удовлетворенно проговорил командарм, продолжая наблюдать за ходом боя.

Капитан Ф. Д. Круглов в этой схватке был смертельно ранен. Но нашел в себе силы отдать последнее приказание комиссару: принимай командование батальоном, бей врагов, назад пути нет.

Вскоре получил ранение и военком Ф. Я. Грачев. Несмотря на это, он остался в строю до конца, до полного разгрома прорвавшейся через канал группировки противника.

Мужественно громили врага и воины 29-й стрелковой бригады. 2-й ее батальон, попавший, как уже говорилось, в окружение северо-западнее Яхромы, заняв круговую оборону, до 16 часов 28 ноября отражал многочисленные атаки танков и пехоты противника. При этом командир роты М. Д. Нетробин с группой бойцов связками гранат и бутылками с горючей смесью сожгли три вражеских танка. Во второй половине дня этот батальон прорвал кольцо окружения и соединился со своей бригадой. В ходе боев он понес значительные потери, но гораздо больший урон был нанесен гитлеровцам.

Когда батальон еще сражался в окружении, из Яхромы в его расположение пробрались девятнадцатилетняя Люба Волкова и двадцатилетняя Лида Шаталова. Они обратились к командиру с просьбой принять их в Красную Армию.

— Мы умеем перевязывать раненых, будем санитарками, — уверяли девушки.

Но шел бой, и командиру конечно же было не до них. Тогда юные патриотки по собственной инициативе, без какого-либо приказания принялись за дело. Благо, что у каждой из них была сумка с перевязочными материалами. Люба и Лида перетаскивали раненых в укрытия, перевязывали их. В этом бою состоялось их боевое крещение. После разгрома гитлеровцев на восточном берегу канала девушки были уже официально зачислены в состав подразделения.

В то время когда 2-й батальон 29-й стрелковой бригады еще сражался в окружении, 1-й и 3-й батальоны отбивали атаки врага, рвавшегося к Дмитрову. На их участках не раз создавалось крайне тяжелое положение, однако мужество и стойкость бойцов и командиров сорвали планы гитлеровцев.

В этих боях стрелковые подразделения тесно взаимодействовали с артиллеристами. Дивизион под командованием старшего лейтенанта Белоблоцкого только за один день уничтожил четыре танка, одну бронемашину и много вражеских автоматчиков.

Понесли потери и сами артиллеристы. Смертью храбрых пали два командира орудия, несколько наводчиков и подносчиков снарядов. Был сражен осколком военком дивизиона политрук А. И. Гашин, погиб находившийся во время боев непосредственно на батареях секретарь бюро ВЛКСМ дивизиона младший политрук Т. И. Матишев.

Мужественно дрались с врагом и танкисты. В то время на вооружении армии имелось лишь 35 танков: 5 KB, 10 тридцатьчетверок и 20 танков Т-60. Командарм, стараясь по мере возможности сохранить их для будущих боев, вводил в дело лишь в случаях крайней необходимости.

Несколько наших боевых машин приняли участие в сражении за Яхромский мост. В 123-м танковом батальоне находился тогда мой заместитель старший батальонный комиссар Д. П. Макеев. Возвратившись в политотдел, он с большой похвалой отозвался о действиях танкистов. В частности, он рассказал о таком боевом эпизоде.

…Когда одна из тридцатьчетверок приблизилась к Яхромскому мосту, фашисты обстреляли ее с противоположного берега канала из орудий. Вражеский снаряд пробил броню, был убит механик-водитель. Немецкие автоматчики окружили подбитый Т-34, начали кричать, чтобы оставшиеся в живых члены экипажа — это были командир орудия И. Р. Зимченко и радист И. М. Кресик — сдавались в плен.

— Советские воины в плен не сдаются! — услышали в ответ гитлеровцы. И тут же на них посыпался град пуль: Зимченко и Кресик почти в упор расстреливали их из танкового пулемета и пушки. Весь день и ночь они не подпускали фашистов к своей неподвижной машине. Немало гитлеровских вояк истребили отважные танкисты. За этот подвиг они были награждены орденом Красного Знамени.

К 9 часам утра 29 ноября на восточном берегу канала Москва — Волга не осталось ни одного живого гитлеровца. 1-я ударная армия с честью выполнила приказ Ставки, ликвидировав тем самым серьезную угрозу, нависшую над столицей. В городе Яхрома увековечена память героев этих боев Ф. Д. Круглова и И. А. Харлова. Их именами названы улицы.

Позже станет известно, что именно в те последние дни ноября 1941 года командующий немецко-фашистской группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Бок самоуверенно заявлял, будто в распоряжении советского командования уже нет больше никаких резервов и что оборона на северном участке подмосковного фронта находится «на грани кризиса». После захвата Клина и Рогачева он, опьяненный успехами, продолжал гнать, как свидетельствуют дневниковые записи фашистского генерала Гальдера, свою 3-ю танковую группу в направлении Дмитрова, чтобы как можно быстрее — где-то в районе Ногинска — соединиться с гитлеровскими войсками, обходившими нашу столицу с юга.

Тогда мы еще не знали, что фашистские маньяки не только мечтали о захвате Москвы, но и готовились к ее полному уничтожению. «Фюрер вновь решил, что капитуляция Москвы не должна быть принята, — предписывалось в директиве главного командования сухопутных войск немецко-фашистской армии от 12 октября 1941 года. — …Всякий, кто попытается оставить город и пройти через наши позиции, должен быть обстрелян и отогнан обратно. Небольшие незакрытые проходы, представляющие возможность для… ухода населения во внутреннюю Россию, можно лишь приветствовать. Должно действовать правило, что до захвата города его следует громить артиллерийским обстрелом и воздушными налетами…

Чем больше населения… устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее увеличится хаос в России и тем легче будет управлять оккупированными восточными районами и использовать их» [1] Военно-исторический журнал, 1961, № 10, с. 87. .