Клара Лучко - Я - счастливый человек

Коля влюбился в Аллу с первого взгляда, а Алла долго его не замечала. Она всегда была окружена поклонниками.

Еще в пору студенчества ее пригласил сниматься режиссер А. Л. Птушко в фильме «Садко». С этим фильмом — сказкой она объехала множество стран, побывала на различных международных фестивалях. О ее русской красоте писала мировая пресса. Ее приглашал сниматься в Голливуде Чаплин — легенда мирового кинематографа, ей посвящал стихи Жерар Филип, ей поклонилась на фестивале в Аргентине прославленная Мэри Пикфорд, легенда кино двадцатых годов, в Венгрии, после триумфа фильма «Садко», выпустили журнал «Алла», в Греции она была признана лучшей актрисой года.

Всенародный успех имел и фильм «Анна на шее», где Алла играла главную роль прекрасной, обольстительной женщины, которая попала на первый в своей жизни бал и очаровала всех чиновников, в их числе был и Его Превосходительство, роль которого играл Александр Вертинский. Он любовался ее красотой как произведением искусства. Когда они снимались в Ленинграде и жили в одной гостинице, то после каждого его концерта у дверей ее номера стояла корзина цветов.

Тысячи писем из разных городов и весей нашей страны получала Алла. Но в личной жизни, несмотря на колоссальный успех, она нередко чувствовала себя одинокой.

Я вспоминаю, как увидела Аллу в первый раз. В Доме кино состоялась премьера фильма «Анна на шее». Все уже знали, что в нашем кино появилась молодая актриса необыкновенной красоты, чувственности, женственности и притягательности. Закончился фильм бурными аплодисментами, и тут объявили, что в зале присутствует Алла Ларионова. Ее попросили подняться на сцену.

Наступила тишина. Публика была уверена, что на сцену выйдет актриса, какую они видели в фильме. Они даже не обратили внимания на скромную девушку в черном платье, которая шла по проходу к сцене. Многие мужчины были разочарованы, не могли поверить, что эта милая смущающаяся девушка и есть та самая Анна.

Мы снимались вместе в фильме «Двенадцатая ночь» и на съемках подружились. Обе волновались. Нас одолевал страх, получатся ли сцены. Ведь играть Шекспира, да еще часто без репетиций, было трудно. Но фильм завоевал сердца миллионов. Сколько лет прошло, а его и поныне любят зрители.

Алла снималась во многих картинах, но лучшими из них оставались «Анна на шее» и «Двенадцатая ночь». Почему? Да потому, что нужно было специально для нее писать сценарии, ведь она была яркой индивидуальностью. Но годы проходили, а Алле все меньше предлагали интересных сценариев. На студиях говорили, что Ларионова очень красивая и спрятать эту красоту даже гримом невозможно.

Николай Рыбников стал знаменитым актером, любимцем публики. «Тревожная молодость», «Весна на Заречной улице», «Высота» и другие фильмы принесли ему всенародную любовь. В «Войне и мире» у Бондарчука он сыграл Дениса Давыдова. Рыбников обладал редким обаянием.

Коля был хозяин в доме. В гараже у него стояли бочки с солениями и банки с вареньем. Он любил играть в шахматы. На его плечи легли основные заботы о двух дочерях.

А Алла была в доме гостьей — фестивали, встречи, концерты…

Но вот настали дни, когда и Алле, и Коле роли предлагали все реже. Они не понимали, в чем дело. Коля очень тяжело переживал эту пустоту, невостребованность. У него часто стало болеть сердце, пошаливали нервы.

Случалось, что его на улице подбирала «скорая помощь» и отвозила в больницу…

И никто не подумал, что он гибнет, что ему нужно простое участие, надо написать ему роль, и он оживет, воспрянет духом. Коля был очень ранимым и доверчивым человеком. Он словно бы нарочно не слушался врачей. Как‑то после очередного сердечного приступа он уснул и больше не проснулся. Лежал умиротворенный и спокойный…

Алла осталась одна и остро переживала свое одиночество. Вот когда она по — настоящему поняла, кем для нее в жизни был Коля!

Ролей не было, но она играла в антрепризном спектакле «Коварство, деньги и любовь». С этим спектаклем побывала во многих странах мира — от Австралии до Америки.

Мы часто звонили друг другу. После смерти Коли Алла разменяла большую квартиру на две маленькие: для себя и дочери.

Помню, последний раз она позвонила мне и пожаловалась, что устала, но, увы, надо лететь в Германию, нельзя подводить партнеров.

После гастролей вернулась домой простуженная; у нее болело сердце.

Вечером позвонила мне и сказала: «С каким удовольствием я выключу телефон, выпью лекарство, а завтра буду целый день отдыхать». Это было на Страстной неделе, под Пасху. Алла заснула и не проснулась.

Они оба с Колей умерли во сне. Говорят, так легко умирают хорошие люди. Я не могла себе представить, что Аллы больше нет. Ее смерть потрясла меня.

Хоронили Аллу в Белом зале Дома кино. Гроб почему‑то стоял в углу. Пришло много народа, но кинематографистов было мало и никого от Госкино и Союза кинематографистов. Рядом был пустой зрительный зал, и полагалось, чтобы гроб стоял на сцене и все, кто хотели, могли подойти и проститься. Там бы друзья стояли в почетном карауле. Но об этом никто не позаботился. Разве так нужно было проводить в последний путь великую актрису, гордость советского и российского кино? Алла была символом настоящей русской красоты! Но кому это нужно в наши суровые дни? Каждый думает только о себе, а до истории кино и его лучших из лучших актеров, на которых должны равняться молодые и талантливые, дела нет.

Теперь Николай Рыбников и Алла Ларионова лежат рядом. Они принадлежат вечности.

Помню, был V съезд кинематографистов России. Там встал какой‑то человек и сказал: за два года умерло 360 с лишним членов Союза. И стал перечислять фамилии. И не называет Аллу Ларионову. И вот говорят: «Давайте почтим память…» Без Аллы. Я тогда встала и сказала: «Давайте сейчас помянем народную артистку Аллу Ларионову». Кто‑то сказал: «Мы ее поминали на пленуме». — «Пленум пленумом, а это — Союз», — ответила я, и съезд со мной согласился.

В день закрытия съезда состоялось празднование столетия Ивана Александровича Пырьева. Вначале показали хронику: Первый съезд Союза кинематографистов, а его создателем явился именно Пырьев, — идут крупным планом лица: Козинцев, Трауберг, Хейфиц, Райзман, Донской, Довженко — весь цвет кинематографа. Мне больно стало. Боже мой, какие глыбы, какие режиссеры, какое у нас было кино! Нас могли любить или не любить, но мы получали призы многих фестивалей. Вот я ездила в Падую, в Италию, по приглашению тамошнего университета, рассказывала о Довженко. Они изучали творчество наших режиссеров больше, чем мы сами. И во что мы превратились? Какое кино мы снимаем?.. Хроника меня так взволновала, что я выступила и сказала: нужно добиться денег для молодых режиссеров — не для тех, кто умеет выклянчить и снимать белиберду, а для талантливых, которые через свое восприятие бытия, своими выразительными средствами покажут нам житие XXI века. Государство должно быть заинтересовано в том, чтобы у него развивалось киноискусство, которое способствовало бы укреплению страны, и поэтому долю ответственности оно должно взять на себя.