Виктор Петелин - Жизнь графа Дмитрия Милютина

Александр Александрович был вторым сыном императора Александра Второго и вовсе не готовился быть наследником императорского трона, наследником был цесаревич Николай, но в 1865 году он скончался, и его невеста принцесса датская Дагмара вышла замуж за Александра, ставшего наследником-цесаревичем.

2 марта Дмитрий Милютин явился с докладом в Аничков дворец к новому императору Александру Третьему. «Прием его был очень любезный, можно сказать, задушевный, – записал в дневнике Милютин 2 марта. – Сначала мы оба прослезились, вспоминая покойного государя; потом я представил на утверждение заготовленные на нынешнее число высочайшие приказы; получил приказание на первое время не изменять прежнего порядка докладов, а по окончании доклада государь очень ласково высказал мне уверенность, что я буду и ему служить так же усердно и честно, как почившему родителю его. На это я отвечал, что всею душою готов служить ему верою и правдой до тех пор, пока его величество будет признавать мою службу действительно действительно полезною, «но, – прибавил я, – откровенно доложу, что чувствую себя уже устаревшим, и потому убедительно прошу, нимало не стесняясь, отпустить меня на отдых, лишь только ваше величество будете иметь в виду другое лицо для замещения меня. Мне пора отдохнуть. Поверьте, государь, что приму увольнение от должности за великую милость». Государь повторил еще раз, что признает мою службу полезною и желает, чтобы я продолжал свою деятельность» ( Милютин Д.А. Дневник. С. 26). В тот же день Милютин принял молодого Кауфмана, сына Константина Петровича, который передал ему письмо дочери Елизаветы, которая отважно вела себя во время экспедиции, особенно под Геок-Тепе. Она помогала больным и раненым и приобрела уважение и благодарность. Сообщала также о том, что она решила выйти замуж за князя Сергея Владимировича Шаховского, глав-ноуполномоченного Красного Креста при Закаспийском отряде.

На следующий день была арестована, после признания Рысакова, хозяйка конспиративной квартиры (Тележная улица, дом 5, квартира 5) Геся Гельфман, а через несколько часов на той же квартире был арестован Тимофей Михайлов.

8 марта после настойчивой просьбы Лорис-Меликова состоялось заседание Совета министров под председательством Александра Третьего, который, открывая заседание, сказал:

– Граф Лорис-Меликов докладывал покойному государю о необходимости созвать представителей от земства и городов. Мысль эта в общих чертах была одобрена покойным моим отцом. Покойный государь сделал, однако, некоторые заметки относительно частностей. Нам теперь предстоит обсудить эти заметки. Но прошу вас быть вполне откровенными и говорить мне ваше мнение относительно всего дела нисколько не стесняясь. Предваряю вас, что вопрос не следует считать предрешенным, так как и покойный батюшка хотел, прежде окончательного утверждения проекта, созвать для рассмотрения его Совет министров. Предоставляю слово графу Лорис-Меликову.

– Я прочитаю вам, господа, доклад и предложенный проект публикации в «Правительственном вестнике».

И Лорис-Меликов прочитал эти документы, которые были восприняты по-разному, даже из тех, кто был сторонником реформ.

Затем выступил граф Строганов, который объявил доклад и его предложения вредными для Отечества и что принимать их ни в коем случае не следует. «Путь этот ведет к конституции, которой я не желаю ни для вас, ни для России», – в заключение сказал богатейший граф Строганов.

Затем выступил председатель Совета министров граф Валуев:

– Мне было весьма неприятно высказываться в данный момент подробно и категорично, но я был обязан сказать мою личную правду. Предполагаемая мера очень далека от конституции. Она имеет целью справляться с мнением и взглядами людей, знающих более, чем мы, живущие в Петербурге, истинные потребности страны и ее населения, до крайности разнообразного. В пределах необъятной империи, под скипетром, вам Богом врученным, обитают многие племена, из которых каждое имеет неоспоримое право на то, чтобы верховной власти вашего величества были известны его нужды. Мы живем не в Московском царстве, а в Российской империи.

Вам, государь, небезызвестно, что я – давнишний автор, могу сказать, ветеран рассматриваемого предположения. Оно было сделано мною, в несколько иной только форме, в 1863 году, во время Польского восстания, и имело целью, между прочим, привлечь на сторону правительства всех благомыслящих людей. Покойный император, родитель вашего величества, изволил принять мое предположение милостиво, однако не признал своевременным дать ему тогда ход. Затем я возобновил свое ходатайство в 1866 году, но и на этот раз в Бозе почивший государь не соизволил пойти на осуществление предложенной мной меры. Наконец, в прошлом году я дозволил себе вновь представить покойному государю императору записку по настоящему предмету. Участь ее вашему величеству известна… Признано было опять-таки несвоевременным издать какое-либо другое законоположение о призыве представителей земства.

Из этого краткого очерка ваше императорское величество изволили усмотреть, что я постоянно держался одного и того же взгляда на настоящий вопрос. Я не изменю своих убеждений и теперь. Напротив того, я нахожу, что при настоящих обстоятельствах предлагаемая нам мера оказывается в особенности настоятельною и необходимою… Что же касается затронутого графом Строгановым вопроса о своевременности издать теперь же проектированное нами положение, то в этом отношении я воздерживаюсь от какого бы то ни было заявления. Ваше величество, будучи в сосредоточении дел и обстоятельств, без сомнения, будете сами наилучшим судьей того, следует и возможно ли в настоящую минуту предпринимать предлагаемую нам важную государственную меру.

Выступивший затем Дмитрий Милютин сказал несколько слов в поддержку предлагаемого проекта, разработанного графом Лорис-Меликовым:

– Находя невозможным входить в обсуждение дела по существу, я высказываю мое убеждение в необходимости новых законодательных мер для довершения великих реформ. Меры эти совершенно необходимы, и необходимы именно сейчас. Что касается до самого порядка ведения работ при содействии представителей земства, то я позволю себе напомнить, что подобная мера не составляет опасного нововведения, она практиковалась и прежде. Для предварительного обсуждения проектов крестьянских положений и других важнейших законов всякий раз, с соизволения покойного государя, приглашались люди практические, знакомые с местными интересами, и никаких неудобств от этого не замечалось. В последние годы Россия остановилась на пути своего развития, такое переходное, неопределенное положение во многом содействовало некоторым прискорбным явлениям; такое положение не может продолжаться. Россия ждет. Оставить это ожидание неудовлетворенным гораздо опаснее, чем предложенный призыв земских людей.