Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

Так же поступает Шолохов и с характером Григория Мелехова. Он не допустит ни одной черточке остаться лишь намеченной, каждая выступит в полном своем развитии.

Что, например, сделало недавнего красноармейца Григория участником отряда карателей, направленного против Подтелкова? Казалось, лишь желание отдохнуть от походной жизни побудило Григория остаться в Татарском при вести о приближении белых. Он обещал Кошевому вернуться в Красную Армию, как только беляки откроют военные действия. И будто бы всего лишь нервный срыв был причиной того, что Григорий накричал на своего старого кореша Валета и чуть не прибил его. А между тем Григорию уже на самом деле «неохота» воевать за то, за что воюют Валет и Мишка. Ему «без надобностев» их нужды бедняков. У него свое зажиточное хозяйство, и его уже тянет к спокойной крестьянской жизни. В дальнейших сценах Шолохов намеренно раздувает те искорки недовольства, которые загорелись в ссоре с Мишкой и Валетом. Оказывается, чувство превосходства над безземельными товарищами способно мгновенно сделать из вчерашнего красноармейца вожака карателей. Ведь на хуторском сходе сразу после уговора с Мишкой Григорий чуть не согласился на предложение белогвардейского офицера возглавить отряд казаков. Он еще мысленно продолжал свой спор с Кошевым, переживал стычку с Валетом, но заговорило в нем ретивое, когда офицер назвал его имя, и он сделал шаг вперед навстречу своей иллюзорной славе.

Такие повороты в судьбе Григория Э. Мучник объясняет полной неожиданностью. «Все обрушивается на него, как удар» [25], – пишет она. Но Шолохов как раз очень постепенно, всесторонне прослеживает, как подготавливается и зреет каждое решение Григория.

Мучник сравнивает внезапные перемены в судьбе Григория с «шоком». А Шолохов раскрывает кажущуюся случайность поступков Григория и их внутреннюю необходимость. Писатель уже давно следил, как просыпались дремлющие желания Григория, как разъединяли его с красноармейцами, расслабляли его волю. И все-таки он не позволил читателю забыть, что не так уж охоч Григорий до чинов. И правда, было у Мелехова желание отдохнуть от сражений, и неудобно ему стало отстать от своих татарцев, которых погнали в бой офицеры. И социальные и несоциальные факторы прослеживаются Шолоховым в своем самом сильном, действенном проявлении.

Вот это стремление Шолохова довести каждый конфликт до конца, разобраться в нем до корня и сделало его живописцем революционной эпохи.

Так решает Шолохов и конфликты в романе «Поднятая целина».

Половцев и Лятьевский не только предстают перед нами как угрожающие фигуры, не только пытаются вредить колхозу. Шолохов делает наглядным все то зло, которое они несли в себе. С ними в Гремячий Лог пришла смерть. Сначала в дом Хопрова. Потом начался массовый убой и падеж скота. По вине Половцева страшной смертью умирает старая мать Островнова, гибнут чекисты. Шолохов подробно выписывает детали медленной и мучительной смерти старухи Островновой. Эта сцена нужна ему, чтобы показать, какой зверь живет в душе Половцева. И наконец белогвардейцы-офицеры наносят удар в самое сердце колхоза, в сердце читателя. Они обрывают жизнь дорогих нам людей – Давыдова и Нагульнова. Это последнее преступление Половцева и Лятьевского, последний яд, выпущенный этими зверями. Шолохов, как всегда, до предела заострил конфликт, не оставил ничего невыявленного в характерах героев.

То же стремление выявить все возможности характера определяет и образы Нагульнова и Давыдова. На одном из первых собраний в Гремячем Давыдов ответил на вражеский голос: «…Если понадобится, я за партию… за дело рабочих всю кровь отдам. Всю до последней капли». И мы видим, как день за днем отдает свои силы крестьянам-гремяченцам бывший путиловский рабочий. Действительно, кровью сердца расплачивается он в истории с «бабьим бунтом», в споре с Устином Рыкалиным. Характер Давыдова сразу заострен как наступательный. И он стремительно развертывается перед нами, выполняя все «обещания». Но Шолохову нужен высший «взлет» характера. Нужно, чтобы все обещания этой натуры слились в одном порыве. И Давыдов в последнем броске против врага отдает свою кровь, «всю до последней капли».

Вот это крайнее заострение конфликта, каждой черты характера героя, которая доводится до предельного своего развития, и составляет силу шолоховского анализа. Буржуазные критики рассматривают наличие «действия» в произведениях писателя как его слабость, отсутствие анализа. Но как раз это умение «вывести вовне», проявить в действии то, что скрывается «внутри» героев, и есть аналитическая черта искусства Шолохова. Она тесно связана как с особенностями шолоховского таланта, так и с исторической обстановкой, которая отражена в его произведениях. Шолохов писал свои романы в эпоху, когда все потенциальные возможности людей проявляли себя в действии.

Для Мучник сюжет «Тихого Дона» – это «рассказ об отступлениях и преследованиях», это «как красные победили белых» [26]. То есть она воспринимает только внешнее развитие событий. И с ее точки зрения, исторические конфликты решаются не по законам внутренней необходимости, а механически, силой, навязанной извне. Ее мнение разделяют другие буржуазные критики, объясняя развитие исторических событий в «Тихом Доне» «исторической фатальностью».

Французский критик Марсель Брион пишет: «Поражает изображение на огромном историческом полотне фатальной трагедии» [27]. Подробнее объясняет это Мучник: «Если его (Мелехова. – И. С.) судьба – это судьба тысяч, вовлеченных в борьбу, которой они не хотели и которую не могли понять, то это оказывается трагедией фатальной ошибки, напоминающей древние мифы с их мистической справедливостью наказания свыше» [28]. Точно так же «историческая необходимость» в романе «Поднятая целина» выглядит в трактовке буржуазных критиков как внешняя сверхъестественная сила, которая приводит к победе коллектива. Шолохов будто бы искусственно «внедряет» в роман «предписанный социалистическим реализмом счастливый оптимизм» и «заставляет просвещенность и чувства товарищества и добрососедских отношений торжествовать над коварными махинациями и временными недостатками» [29].

Таким образом, историческая необходимость в романах Шолохова рассматривается как сила внешняя, стоящая над людьми. Поэтому неверно понимается все, что несет с собой торжество человеческого в «Поднятой целине», и совершенно искажается природа трагического в «Тихом Доне».

Положение казаков в революции представляется как фатально трагическое. Никакой фатальной трагедии революция казакам не несла. И это Шолохов дает понять уже в начале романа. Первый том, изображающий мирное житье-бытье казаков, написан специально для того, чтобы объяснить поведение казаков в революции. «Мирные» сцены, несмотря на жестокость описанных нравов, производят впечатление жизнерадостности и силы казаков. Буржуазные критики склонны противопоставлять эти светлые картины в романе «жестоким» батальным. Но как раз сами мирные сцены написаны для объяснения батальных и служат неотъемлемой частью «истории» в романе. Причем «мирная» прелюдия последующих событий совсем не предвещает фатальной трагедии. Автор верит в народ-труженик и предвидит здоровый расцвет в его жизни. В какие бы кровопролитные схватки ни вовлекали казаков белые генералы, как ни старались сделать из них душителей революции, народ в «Тихом Доне» никогда не мог отрешиться от своего основного назначения – созидателя жизни на земле. Приходила пора пахать, сеять, и земля звала, кликала к себе работников. Вот этим своим «боком» тружеников «прислонились» казаки к большевикам, которые звали народ к борьбе с разрухой, звали его строить свою жизнь. Народ-труженик оказался победителем в романе.