Петр Игнатов - Записки партизана

— Почтенный гость должен меня извинить, — сказал старшина, — у нас аул, а не город. Надо идти во двор. Я сам провожу вас.

Пропуская гостя вперед, старшина переглянулся с Жорой. Тот утвердительно кивнул головой…

Они втроем вышли на крыльцо, на котором неподвижно стоял немецкий часовой. Темная, безлунная ночь. Кристман со старым черкесом пошли в глубь сада. Жора направился к машине. Около машины стоял второй немецкий часовой. Он откозырял Жоре: немец видел юношу в машине вместе с Кристманом, к тому же Жора прекрасно говорил по-немецки и часовой предполагал, что перед ним крупный работник гестапо.

— Господин полковник приказал мне отвезти срочный пакет в Краснодар, — сказал Жора. — Распорядитесь, чтобы караул открыл ворота и пропустил машину.

Часовой побежал к воротам…

В это время Кристман и старшина шли по темному саду. Кристман забыл в сакле свой электрический фонарик, — вокруг не было видно ни зги. Старшина почтительно поддерживал полковника под локоть.

Слышится шорох, мелькают тени. Кто-то невидимый быстро набрасывает на головы Кристмана и старшины плотные черкесские башлыки и валит обоих на землю. Негромкая возня — и все стихает.

Башлыки крепко завязаны. Руки скручены за спиной. Пойманных засовывают в громадные мешки. Слышится шепот — говорят по-черкесски:

— Неси… Скорей…

Жора уже сидит в машине. Он ждет.

Из темноты появляется группа молодых черкесов. Они несут тяжелый мешок.

— Клади!.. Быстро!

Мешок бросают в машину, и она на полном ходу вырывается из ворот, чуть не сбив с ног часового.

Рядом с Жорой сидит молодой черкес: он показывает дорогу к парому. Сзади на полу лежит в мешке связанный Кристман.

Только бы успеть переправиться через Кубань, только бы опередить Штейнбока до переправы: он обязательно бросится в погоню. Там, в городе, уже не страшно…

Жора ведет машину в кромешной тьме по незнакомой дороге; не будь провожатого, он, конечно, через пять минут сбился бы с пути. Жора прислушивается. Только и слышно, как сердито ворчит мотор да хлюпает грязь под шинами. Неужели Штейнбок до сих пор не заметил исчезновения своего шефа?..

Вот и переправа! Жоре везет: паром у этого берега. Жора благополучно переправляется через Кубань и по окраинам ведет машину в село Калинино, на явочную квартиру, где ждет его Арсений Сильвестрович.

Жора ликует. Ему хочется петь. Еще бы! Кристман, сам полковник Кристман, связанный веревками, лежит в мешке у него за спиной!

— Стой! — раздается окрик немецкого ночного патруля.

Жора на немецком языке спокойно и уверенно отвечает, что машина из гестапо, и показывает на пропуск, наклеенный на ветровое стекло. Начальник патруля козыряет и быстро пропускает машину.

Машина мчится дальше. Снова окрик, на этот раз по-русски:

— Стой! Пропуск?

Перед машиной вырастают несколько темных фигур.

— Сталинград! — уверенно говорит Жора.

— Наш! Ну, как?

— Везу!

В машину прыгает пожилой мужчина.

— Третий дом направо.

— Знаю, бывал.

Машина останавливается. Жору давно ждут.

— Пароль?

— Сталинград.

— Привез?

— Все в порядке.

Мешок с трудом вытаскивают из машины. Пожилой мужчина, тот, что вскочил в машину, садится за руль. Он проедет за окраину села далеко-далеко в степь и там бросит машину…

Мешок вносят в хату. Посреди комнаты стоят Арсений Сильвестрович, Азардов, Деревянко.

— Поздравляю! — говорит Арсений Сильвестрович. — Ну развязывайте: хочу посмотреть на живого Кристмана.

Жора возится с узлом, но узел не поддается.

— Разрежь, — говорит Азардов, подавая нож.

Жора перерезает веревку и стаскивает мешок. Появляется голова, туго обернутая темным башлыком. Юноша сдергивает башлык. Перед ним — седобородый черкес, староста аула Понежукай.

— Спутали… Мешки спутали… — бледнея, шепчет Жора. — Ушел!.. Опять ушел!..

Как раз в эту ночь Бутенко чинил пишущие машинки в здании гестапо.

Вскоре после работы по ремонту машинок в жандармском управлении Бутенко ушел из комбината — там ему нечего было делать, — и поступил в механическую мастерскую, помещавшуюся на Пролетарской улице. Отсюда его и вызвали в гестапо, очевидно по рекомендации жандармского управления.

Бутенко задержали в гестапо на ночь и только под утро велели спуститься вниз, в подвальный этаж: там в одном из кабинетов следователей испортилась машинка. Починка оказалась несложной — надо было сменить один рычажок, — и Бутенко, быстро закончив работу, пошел наверх.

Его вели каким-то другим путем — полутемными узкими пустынными коридорами.

Впереди показалась открытая дверь.

Внезапно из нее вышел Кристман. На нем был измятый, грязный мундир. Он только что вернулся из аула, где на него было совершено покушение, и сразу же бросился пытать Шлыкова. Бутенко поразило лицо полковника. Оно было жестокое, свирепое даже и в то же время растерянное. Двое гестаповцев выволокли в коридор безжизненное тело какого-то человека. Бутенко узнал в нем Шлыкова.

Что было дальше, Бутенко не помнил.

Возможно, что он закричал. Быть может, даже бросился на Кристмана…

Пришел он в себя на улице. Темная ночь. Руки связаны за спиной. Рядом три немецких солдата.

Он не отдавал себе отчета, куда его ведут: перед глазами стояло искаженное мукой лицо мертвого Шлыкова.

Сенной базар. Бутенко подвели к виселице. И вдруг из-за соседнего ларька мелькнули тени. Они бросились на конвоиров. Два немца упали, третьего схватили. Кто-то развязывал Бутенко руки.

Потом его втолкнули в машину и привезли в какую-то маленькую хатку в селе Калинине. И тут он узнал, что обязан спасением Петру Батурину: по приказу Деревянко Батурин вышел со своими хлопцами на «свободную охоту» за немецкими офицерами и случайно наткнулся на Бутенко…

Примерно с середины января события начинают быстро развиваться. Советская Армия наступает. Надо рвать коммуникации немцев на суше и на воде.

«Тихая война» кончилась, начинаются открытые боевые действия подпольщиков. Их удары по врагу крепнут с каждым днем. С замечательным мужеством сражаются эти люди, закаленные борьбой в подполье.

Руководство подпольем в Краснодарском районе по-прежнему остается за Арсением Сильвестровичем. Городскими группами теперь командует Деревянко.

Серию ударов начинает Яков Ильич Бибиков.

Девятого января немцы налаживают движение по дороге Кавказская — Краснодар. Но первый же поезд, пущенный ими, взрывается на минах, поставленных минерами Бибикова.

Одиннадцатого января радиостанция отряда принимает очередную сводку Совинформбюро: освобождена от врага вся минераловодческая группа. А на следующий день передовые части Советской Армии переваливают через Кавказский хребет.