Руслан Скрынников - Василий III. Иван Грозный

Показные строгости не помогали изжить лихоимство. Впрочем, в деятельности приказных государь видел худшие грехи, чем взятки и волокита. В глазах самодержца главным пороком новой системы управления было то, что приказы непосредственно подчинялись Боярской думе и служили для нее канцелярией.

В ходе розыска об измене конюшего Федорова были казнены знаменитый дьяк Иван Выродков, казначей Хозяин Тютин, несколько других высших приказных чинов. Грозный перестал видеть в приказных верных слуг и казнил их как пособников заподозренных в измене бояр. Тучи над головой высших приказных чинов стали сгущаться уже в 1568 г., но гром грянул лишь через два года.

Приказная система управления отвечала вновь возникшим историческим условиям. Однако она была очень далека от замысла идеального образца.

Казни приказных свидетельствовали о том, что Грозный перестал питать иллюзии по поводу предназначения и роли нарождавшейся в России бюрократии, принадлежавшей к самой образованной части общества.

Казнив Федорова-Челяднина, опричники обезглавили земское правительство. Однако земщина все еще располагала военными силами, многократно превосходившими опричный корпус. Это обстоятельство было предметом постоянной тревоги царя.

Историки много лет спорят, когда Грозный забрал в опричнину Ростов и Ярославль и были ли эти города опричными вообще. Недавняя архивная находка Ю. В. Анхимюка, по-видимому, может положить конец спорам. В рукописи XV–XVI вв. были обнаружены заметки летописного типа, повествующие о временах Грозного. Они размещены на чистых листах в конце объемистой книги духовного содержания. Твердый аккуратный почерк заметок свидетельствует о том, что их автор был грамотеем. На л. 231об. он сделал запись, важную с точки зрения атрибуции источника: «Биет челом государю пресвященному арьхискуп Никанъдру Ростовскому». Никандр умер 25 сентября 1566 г., а это значит, что автор затеял летописную работу ранее 1566 г. Обращение к Никандру наводит на мысль о принадлежности книжника к духовному чину. Рукопись с заметками хранилась в библиотеке Кирилло-Белозерского монастыря. Не был ли автор монахом этой обители?

Наибольший интерес представляют пять заметок, относящихся к 1568–1569 (7077–7078) гг. и связанных с опричниной. Одна из заметок гласила: «Лета 7070 седмаго геньваря в 21 день възял царь и государь княз велики Иван Васильевичь Ростов град и Яраславль в опришнину на память преподобнаго отца нашего Максима Исповедника». Факт перехода Ростова и Ярославля в опричнину подтвердили в своих «Записках» Таубе и Крузе, опричные советники Грозного.

Зачисление Ростова в опричнину непосредственно затронуло Кирилло-Белозерский монастырь. Ростовский владыка носил титул архиепископа Ростовского, Ярославского и Белозерского, и Кириллов находился в его ведении.

Внимание летописца к опричнине было обусловлено тем обстоятельством, что как раз в 1569 г. царь вместе со своим опричным окружением все лето провел в Вологде и посетил Кирилло-Белозерский монастырь, где пожертвовал братии 500 рублей на украшение отведенной ему на случай пострижения кельи.

Одна из летописных заметок была посвящена Смерти царицы Марии Черкасской, она появилась на свет, видимо, в связи с тем, что царица сопровождала мужа в Вологду и Кириллов и там занемогла. Богомолье не принесло ей облегчения. Больную повезли из Вологды в Слободу, где она умерла осенью 1569 (7078) г. Летописец точно указал год смерти Марии. Ниже помещена запись о гибели царского брата князя Владимира «от государьские опалы царевы». И в этом случае книжник верно определяет дату смерти члена царской фамилии — осень 7078 г. Сделанные наблюдения подтверждают достоверность найденных летописных заметок.

Что побудило Грозного значительно расширить личные владения? Прежде всего он стремился укрепить военные силы опричнины. Опричные бояре провели в этих городах «перебор людишек», благодаря чему удельное воинство получило значительное подкрепление.

Другая цель была обусловлена возвратом опричного правительства к антикняжеской политике. Вместе с конюшим Федоровым опричники казнили в 1568 г. самых видных из казанских ссыльных: боярина князя Андрея Катырева-Ростовского и князя Федора Троекурова-Ярославского, князя Василия Волка-Ростовского, трех князей Хохолковых-Ростовских, князя Александра Ярославова-Ярославского, Данилу Сицкого-Ярославского, Данилу Ушатого Ярославского, князя Федора Сисеева-Ярославского, князя Михаила Засекина, Ивана Смелого Засекина и Семена Баташева Засекина.

Описанные казни и зачисление в опричнину Ростова и Ярославля сводили на нет результаты амнистии 1566 г. Однако преувеличивать значение новых выселений не следует.

Опричнина обострила земельный голод. Множество дворян лишились имений и стали добиваться компенсаций. Без земли они не могли нести службу. Уложение 1562 г. предписывало пускать конфискованные княжеские вотчины в поместную раздачу. В соответствии с Уложением власти успели раздать многие конфискованные у ссыльных княжат вотчины новым владельцам.

Возвратившимся из Казани лицам либо возвращали их родовые земли, либо предоставляли в виде компенсации вотчины в разных уездах государства. Новые выселения коснулись, естественно, только тех, кто вернулся на родовые земли. Больше половины ростовских князей и многие ярославские князья перешли на службу в другие уезды задолго до опричнины. Эту категорию новые выселения никак не затрагивали.

Кардинальное различие между казанской ссылкой и вторым выселением заключалось в том, что в 1569 г. вотчины у князей отбирали без опалы. Их выселяли из уездов «с городом вместе», а значит, они не теряли движимого Имущества и служебных постов. На переселенцев распространялось правило, согласно которому они получали право на компенсацию. Известно, что князь Д. И. Засекин-Ярославский получил деревни в земском Владимирском уезде «против его ярославские вотчны, что у него взято с городом с Ярославлем вместе».

Надо признать, что сведения о действии опричных порядков в Ростове и Ярославле чрезвычайно скудны. Источники не дают возможности составить даже примерные списки князей, пострадавших на этот раз. Краткая летописная заметка не может идти ни в какое сравнение с казанскими писцовыми книгами.

Казанская ссылка была подлинной катастрофой для родового землевладения княжат. Зачисление двух городов в опричнину довершило начатое дело.

У князей был способ избежать общей участи. Известно, что некоторые из них поступили на службу в опричнину. Но врата в опричнину были узкими. В «государеву светлость» были приняты совсем немногие лица из суздальской знати.