Руслан Скрынников - Василий III. Иван Грозный

Затем в хоромы были приглашены митрополит, братья Юрий и Андрей, все бояре, и умирающий обратился к ним с речью: «Приказываю своего сына, великого князя Ивана, Богу, Пречистой Богородице, святым чудотворцам и тебе, отцу своему, Даниилу, митрополиту всея Руси; даю ему свое государство, которым меня благословил отец мой; а вы, братья мои, князь Юрий и князь Андрей, стойте крепко в своем слове, на чем вы мне крест целовали, о земском строении и о ратных делах против недругов моего сына и своих стойте сообща, чтоб православных христиан рука была высока над бусурманством; а вы, бояре, боярские дети и княжата, как служили нам, так служите и сыну моему, Ивану, на недругов все будьте заодно, христианство от недругов берегите, служите сыну моему прямо и неподвижно». Отпустивши братьев и митрополита, умирающий стал говорить боярам: «Знаете и сами, что государство наше ведется от великого князя Владимира киевского, мы вам государи прирожденные, а вы наши извечные бояре: так постойте, братья, крепко, чтоб сын мой учинился на государстве государем, чтоб была в земле правда и в вас розни никакой не было». Ожидая сопротивления думы, великий князь представил думе в качестве опекуна Михаила Глинского: «Человек он к вам приезжий; но вы не говорите, что он приезжий, держите его за здешнего уроженца, потому что он мне прямой слуга; будьте все сообща».

Свою речь умирающий закончил словами: «Видите сами, что я изнемог и к концу приблизился, а желание мое давно было постричься; постригите меня».

Приказ о пострижении вызвал спор в думе. Митрополит и боярин Михаил Юрьевич похвалили это намерение, но глава «семибоярщины» князь Андрей Иванович, Михаил Семенович Воронцов и Шигона стали возражать: «Князь великий Владимир киевский умер не в чернецах, а не сподобился ли праведного покоя? И иные великие князья не в чернецах преставились, а не с праведными ли обрели покой?»

Стараясь положить конец спорам, умирающий обратился к митрополиту: «Исповедал я тебе, отец, всю свою тайну, что хочу монашества; чего так долежать? Сподоби меня облещись в монашеский чин, постриги меня».

На словах митрополит одобрял намерение Василия, но без приказа думы не решался приступить к обряду пострижения.

Пространный и достоверный рассказ летописца о последних днях монарха подтверждает представление о нем как слабом правителе. Великий князь имел в своем распоряжении военную силу. Но не использовал ее и не решился апеллировать к народу, зная о непопулярности греческой династии. Невзирая на многократные приказы и моления больного, бояре настояли на своем.

Последние слова умирающего были: «Так ли мне, господин митрополит, лежать?» Начал креститься и говорить: «Аллилуия, аллилуия, слава Тебе, Боже!» Говорил также слова из икосов. Конец его приближался, язык стал отниматься, но умирающий все просил пострижения, брал простыню и целовал ее.

За несколько дней до кончины Василий III произнес слова, свидетельствовавшие, что князь потерял надежду одолеть свою знать: «Если не дадут меня постричь, то на мертвого положите монашеское платье, потому что это давнее мое желание».

Наконец митрополит Даниил послал старца Михаила за монашеским платьем, но в дело опять вмешались опекуны. Князь Андрей Иванович и его боярин Воронцов воспротивились пострижению. Митрополит пригрозил князю Андрею: «Не будь на тебе нашего благословения ни в сей век, ни в будущий; хорош сосуд серебряный, а лучше позолоченный».

Великий князь скончался 3 декабря 1533 г. Обряд пострижения провели, видимо, над мертвым телом. Возле постели умершего стоял Шигона, который потом рассказывал, как дух вышел из покойного в виде тонкого облака.

Василий III имел основание опасаться интриг князя Юрия. Сразу после рождения наследника Ивана великий князь заключил особый договор с удельным князем Юрием: «А придет Божья воля, возьмет Бог меня, великого князя, а благословлю сына своего Ивана своими великими княжствы, и тобе сына моего Ивана держати в мое место, своего господина и брата старейшего. А великих ти княжеств под ним, и под моею великою княгинею, и под нашими детьми блюсти, и не убедите, ни вступатися, ни подыскивати никакими делы, никоторою хитростью. А быти ти с моим сыном Иваном, и с моею великою княгинею, и с нашими детьми везде заедино.

А где аз, князь великий, сяду на коня сам или мой сын Иван, и тобе с нами поитти. А где тобя пошлем, и тобе поитти без послушания. А где пошлем своих воевод, и тобе с нашими воеводами послати своего воеводу с своими людьми».

Юрий нарушил договор, едва узнал о смертельной болезни брата. Он послал дьяка к князьям Андрею Шуйскому и Борису Горбатому с предложением перейти на службу в удел. Заговор не удался, оба князя поспешили во дворец с доносом. Князь Андрей был взят под стражу, а князь Юрий угодил в тюрьму, где и умер.

На долю Василия III выпала задача завершить многое из того, что было задумано его отцом. Иван III покорил Новгород, пролив много крови. Его сын упразднил вечевую республику без единого выстрела. Василий III подчинил древнюю великокняжескую столицу Рязань, фактически покоренную уж его отцом.

Смоленская крепость была фактически воротами Московской земли. Захватив Смоленск и Вязьму, литовцы заполучили в свои руки ключ к московской обороне. Из Вязьмы они могли в считанные дни выйти к Москве и нанести удар. В Москве это понимали. Василий III проявил огромную настойчивость, добиваясь сдачи Смоленска. И он достиг цели. Благодаря византийской изворотливости Василий III занял Смоленск с помощью преимущественно дипломатических средств. Россия избежала значительных потерь. Смоленск был одним из старейших городов Древней Руси. Ключевой пункт обороны западных границ перешел в руки русских.

При Иване III были осуществлены основные работы по сооружению новой великокняжеской резиденции — Московского Кремля. Довел строительство до конца Василий III.

Для перестройки Кремля в Москву был приглашен миланский инженер Пьетро Антонио Солари и Марко Руффо. В1487 г. Марко Руффо приступил к сооружению Беклемишевской башни. Антон Фрязин выстроил Тайницкую и Свибловскую (Водовзводную) башни, завершив укрепление южной части Кремля. Пьетро Солари воздвиг башни у Боровицких и Константино-Еленинских ворот, а затем вместе с Марко Руффо заложил новую Фроловскую (Спасскую) проездную башню. Солари вывел стену до Боровицкой башни, а также от Никольской башни до Неглинной, где построил Собакину (ныне Угловая Арсенальная) башню с родником. Укрепления Кремля были построены из кирпича. Башни получили шатровые надстройки в XVII в. После смерти Солари строительные работы продолжил инженер Алевиз из Милана.