Петр Черкасов - Кардинал Ришелье

Папский нунций и испанский посол дорого бы дали за то, чтобы ознакомиться с этой инструкцией, составленной «их другом» епископом Люсокским. Надо сказать, что назначение графа Шомберга пришлось не по душе как кардиналу Бентивольо, так и герцогу Монтелеоне, подозревавшим нового посла в антипапских и антииспанских настроениях.

Конечно, было бы преждевременным говорить о каком-то повороте во внешней политике Франции в 1616–1617 годах от ориентации на союз с австрийскими и испанскими Габсбургами, а также от безусловной поддержки папского Рима. Гарантами этого курса, проводившегося со времени убийства Генриха IV, были сама Мария Медичи и маршал д'Анкр. Что касается Ришелье, то и он в то время, безусловно, принадлежал к испанской партии. Однако уже тогда его позиция была двусмысленной. С одной стороны, Ришелье выступает активным сторонником союза с Испанией, провозглашенного Марией Медичи, с другой — он фактически поощряет германских протестантов, поддерживая их против Габсбургов. Как иначе можно объяснить его указания тому же графу Шомбергу: «Нужно воспользоваться случаем дать им (протестантским князьям. — П. Ч. ) понять, что мы ни в малейшей степени не желаем выдвижения Испании, предложив им, хотя и косвенно, помощь в борьбе против короля Испании, который стремится свергнуть королевские дома Венгрии и Богемии, а также Румынии (так в тексте. — П. Ч. ) и намерен со временем Г возложить императорскую корону на голову одного из своих сыновей»?

Ришелье уже тогда предвидел будущие конфликты, которые начнутся из-за наследования императорской короны.

В 1616–1617 годах Ришелье, по-видимому, начинает понимать необходимость продолжения внешнеполитического курса Генриха IV. Не случайно в написанных гораздо позднее «Мемуарах» Ришелье старательно воспроизведет все свои тогдашние дипломатические инструкции, которые должны были засвидетельствовать документально, что он с самого начала был убежденным противником испанских и австрийских Габсбургов.

Граф Шомберг с успехом выполнил поручение Ришелье. Уже по пути в Германию он провел переговоры с владетельными князьями Лотарингии и Эльзаса, курфюрстом Нижнего Пфальца, с некоторыми другими германскими князьями, которым обещал помощь короля Франции. Они, в свою очередь, обещали не оказывать поддержку мятежникам. Шомбергу удалось нейтрализовать попытки мятежных принцев склонить на свою сторону венский двор.

В Соединенные провинции (Голландию) со специальной миссией направляют де Ла Ну. Он должен предупредить действия герцога Буильонского, пытавшегося через принца Морица Нассау склонить Генеральные штаты (парламент) Голландии к поддержке французских мятежников. Посланца Ришелье приняли в Гааге весьма сдержанно, что означало недвусмысленное осуждение Соединенными провинциями происпанской ориентации политики Марии Медичи. Попытка Ришелье заручиться военной помощью Голландии в окончательной ликвидации мятежа в приграничной зоне успеха не имела. Испанские браки, заключенные стараниями королевы-регентши, лишили, Францию одного из ее вчерашних союзников.

Король Англии Яков I также не одобрял династического союза Франции и Испании, не без основания видя в нем угрозу английским интересам. Опасения в Лондоне были настолько велики, что английские представители поспешили установить тесные контакты с вождями гугенотской партии во Франции. Ришелье вынужден был сделать официальное представление послу Якова I при французском дворе лорду Хэю в связи с поддержкой Англией «мятежных подданных» короля Франции.

Одновременно Ришелье предпринял попытку нормализовать отношения с Англией, сознавая все негативные последствия для внутренней обстановки в стране поощрения Лондоном гугенотов и мятежных принцев. Через ЛаМанш был направлен посол барон де Ла Тур с поручением любой ценой добиться прекращения ашлийской помощи явным и потенциальным мятежникам. Судя по всему, миссия де Ла Тура увенчалась успехом. Во всяком случае, сам Ришелье сообщал в письме от 27 марта 1617 г. командующему одной из французских армий герцогу де Гизу: «Из Англии хорошие новости. Король Великобритании заверил барона де Ла Тура, что, хотя и говорят, будто он тайно оказывает помощь принцам, он никогда этого не сделает».

Ришелье вынашивал большие и по тем временам весьма оригинальные планы: вознамерился созвать в Париже, говоря современным языком, международную конференцию для урегулирования проблем Северной Италии с участием Испании, Савойи, Венеции, папского Рима и императора Священной Римской империи при посредничестве короля Франции. Цель конференции — «сохранить мир для французского королевства и одновременно для всей Европы». Подобная идея могла возникнуть только в дерзкой голове. Ришелье употребил немало усилий для осуществления своих планов. Увы, его предложение явно опередило время, показавшись многим странной химерой.

Тем временем произошло резкое ухудшение отношений между Францией и Венецией, ответственность за которое в значительной мере падает на Ришелье. Уже говорилось о том, что Венецианская республика оказалась в сложном положении из-за угрозы вторжения Испании и Штирии. Не имея своей армии, Венеция обратилась за помощью к соседним государствам — Савойе, Франции, Швейцарскому союзу и Соединенным провинциям. Савойя в это время сама вела войну и была фактически союзницей Венеции; Голландия ограничилась финансовой поддержкой, а Франция тянула с ответом, явно не желая ввязываться в конфликт. На помощь Венеции пришли лишь протестантские кантоны Швейцарии — Берн и Цюрих, предоставившие ей наемных солдат. Поскольку число их было незначительно, Венеция вынуждена была обратиться к соседней крошечной альпийской республике гризонов [10] Немецкое название этой республики — Граубюнден. . Ее воинственное население, проживавшее в ущельях Альп, традиционно поддерживало хорошие отношения с Францией, которая с давних пор вербовала там наемников для своей армии. По соглашению, заключенному с Генрихом IV, гризоны обязаны были в случае необходимости пропускать французские войска через контролируемые ими горные перевалы. Поначалу Ришелье благосклонно отнесся к желанию Венеции заручиться поддержкой союзных с Францией гризонов, но уже через несколько дней в результате вмешательства испанского посла вынужден был изменить свою позицию. Более того, под давлением Мадрида он стал чинить всевозможные препоны Венеции в переправке через Альпы завербованных ею наемников. Ришелье попал в затруднительное положение; оно осложнялось еще и тем, что в составе Королевского совета были сторонники оказания помощи Венеции. Здесь как раз и проявилась непоследовательность государственного секретаря, пытавшегося сочетать защиту интересов Франции с интересами испанской партии при дворе. В конечном счете Ришелье повернул все дело так, будто Венеция желает столкнуть лбами Францию и Испанию. В результате Франция так и не оказала помощи Венеции и отношения между двумя странами окончательно испортились.