Петр Черкасов - Кардинал Ришелье

И в это время французское командование внезапно прекратило наступление. Оно приступило к осаде Лувена вместо того, чтобы обойти его и совершить последний бросок на Брюссель, как настаивал принц Оранский. Шатильон и Брезе, командовавшие французской армией, отказались предоставить принцу Оранскому хотя бы часть своих сил для наступления на Брюссель. Раздоры с голландским командованием усугублялись отсутствием согласия между французскими маршалами, постоянно ссорившимися друг с другом. Ко всему добавлялось крайне неудовлетворительное состояние интендантской службы, где процветало казнокрадство. Солдаты были плохо одеты, не был обеспечен регулярный подвоз продовольствия, что толкало их к грабежам мирного населения.

А время неумолимо отсчитывало свой ход, работая на тех, кто уже, казалось, был побежден. Ришелье в Париже понимал это лучше, чем Шатильон и Брезе под Лувеном. Поэтому он настойчиво требовал немедленно возобновить наступление и завершить кампанию до конца лета. В одном из писем дипломатическому представителю при штабе маршалов барону Шарнасе кардинал подчеркивал: «Ежедневно я молю Бога, чтобы ваши пророчества относительно быстрого продвижения во Фландрии оказались вернее моих опасений, что оно (наступление. — П. Ч. ) идет недостаточно энергично».

Кардинал-инфант с успехом использовал неосмотрительно предоставленную ему французами передышку. Пока французская, а с ней и голландская армии теряли время под Лувеном, он успел перегруппировать свои силы и даже укрепил их за счет 15-тысячного имперского корпуса под командованием Макса Пикколомини, посланного Фердинандом II на помощь кардиналу-инфанту из Рейнской области. Испанский губернатор предпринял смелый прорыв на территорию Голландии, захватив стратегически важный форт Шенк у слияния Рейна и Вааля. Он приказал истребить всех оставшихся в живых защитников форта.

В результате этой неожиданной операции под прямой угрозой оказались Утрехт и Амстердам.

Принц Оранский немедленно устремился на помощь соотечественникам, а французам пришлось снимать осаду и следовать за ним — спасать Соединенные провинции. Увы, опасения Ришелье сбывались. Блестяще начатая кампания шла к бесславному завершению. Принцу Оранскому при поддержке французов удалось отвести угрозу от Утрехта, но в изнурительных боях с испано-имперскими войсками французская армия понесла ощутимые потери, усугубленные волной дезертирств из-за крайне плохого снабжения.

Жалкие остатки той армии, которая в мае-июне 1635 года была еще вполне боеспособной, к концу сентября того же года благодаря заботам голландцев вернулись морем во Францию. Все захваченные в начале кампании позиции были утрачены. «Сердце кровью обливается, — писал Ришелье Людовику XIII в связи с провалом экспедиции в испанские Нидерланды, — когда узнаешь о той нищете, в которой погибла фландрская армия… Это должно послужить в дальнейших делах короля самым серьезным уроком, ибо достойна презрения та держава, которая спокойно взирает на то, как гибнут в нищете ее войска».

Провал франко-голландского наступления в испанских Нидерландах отразился и на общей расстановке сил. Особое беспокойство у Ришелье вызывала обстановка в Германии, где императору удалось не только вывести из борьбы Саксонию и Бранденбург, но и заключить с ними союз против Швеции. «Новости из Германии очень плохие» — так комментировал Ришелье в письме к одному из своих помощников подписание Пражского мира между императором и курфюрстами Саксонским и Бранденбургским.

Добившись определенного перевеса в Германии, Фердинанд II размышлял над планом дальнейших действий. Император колебался: продолжать ли борьбу в самой Германии до полного искоренения лютеранской «ереси» или бросить все силы Империи на Францию. В конечном счете император склонился ко второму варианту. Не отказываясь в перспективе от борьбы с германскими последователями Лютера, Фердинанд II из тактических соображений счел необходимым временно пойти им на уступки, с тем чтобы развязать себе руки для войны с Францией. Самой серьезной уступкой такого рода было его решение об отсрочке на 40 лет введения в действие Реституционного эдикта, вызывавшего решительное неприятие германских протестантов. С целью укрепления отношений с Саксонией Фердинанд II пошел на территориальные уступки, отдав курфюрсту Иоганну Георгу часть чешских земель, а также четыре округа, отторгнутых от Магцебургского епископства.

Летом 1635 года Империя практически была свободна от иностранного военного «присутствия», за исключением Померании, где сосредоточились шведская армия генерала Баннера, а также части Рейнской области, Эльзаса и Лотарингии, захваченной французами и их союзником герцогом Саксен-Веймарским. У Фердинанда II были основания надеяться на скорое победоносное окончание войны. Но он явно недооценивал возможностей и решимости Франции вести борьбу до конца.

Формально Империя не находилась в состоянии войны с Францией и пока не вмешивалась, за исключением испанских Нидерландов, в ход военных действий между Францией и Испанией. К тому же, прежде чем объявить войну кому бы то ни было от имени Империи, необходимо было получить согласие ее высшей инстанции — общегерманского сейма. В ожидании же его созыва Фердинанд II счел себя вправе принять неотложные меры по изгнанию Франции с незаконно захваченных ею имперских земель в Рейнской области, Эльзасе и Лотарингии. Воспользовавшись провалом франко-голландской экспедиции в испанские Нидерланды, император направил в Лотарингию небольшую армию во главе с бывшим герцогом Логарингским Карлом и генералом Галласом. Фактически это означало, что император вступал в войну с королем Франции.

Маршал де Лафорс и герцог Ангулемский, возглавлявшие войска в Лотарингии, оказались не в состоянии дать отпор имперцам и вынуждены были отступить. В довершение всего Карлу удалось поднять в своем недавнем владении антифранцузское восстание, которое облегчило наступление имперцев.

В Париже всерьез встревожились развитием событий в Лотарингии. Лафорс и герцог Ангулемский получили приказ принимать самые жесткие меры против восставших. Пленных велено предавать казни незамедлительно. Если тот или иной город нельзя удержать, гласил приказ министра-кардинала, его надо предварительно разрушить до основания, чтобы неприятель впредь не смог использовать его укрепления.

Людовик XIII горел желанием лично возглавить поход в Лотарингию. В сентябре 1635 года он наконец отправился туда, оставив Ришелье в Париже. В начале октября король захватил и предал разграблению «неверный» город Сен-Мишель. Однако сил королевской армии оказалось недостаточно для изгнания имперцев из Лотарингии. Уже 8 октября помощник государственного секретаря де Шавиньи, приставленный Ришелье к штабу Людовика XIII, извещал кардинала о «глубокой меланхолии» у короля. В письме от 13 октября Шавиньи сообщал о сильном упадке духа у Людовика XIII и вызванных этим сильнейших желчных коликах. Ришелье спешит поднять настроение короля бодрыми, обнадеживающими письмами.