Неизвестен Автор - Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 3)

И теперь Катуков с удовлетворением вспоминал, как инициативно командиры подразделений вели занятия по этой схеме и, подобно ему самому, изощрялись в выборе таких ситуаций, которые требовали от экипажей сметки, быстроты реакции, великолепной выучки.

Катуков неуклонно усложнял задачи боевой учебы.

- Важно уметь действовать не только бригадой в целом. Каждое подразделение, каждый отдельный танк нужно готовить к автономным действиям в отрыве от главных сил, - инструктировал Катуков командиров и тут же предлагал приемы, один сложнее другого, для обучения таким автономным действиям.

Тщательно отрабатывались различные варианты связи и разведки - им Катуков придавал исключительно большое значение.

Вспомнилось и другое: "крушение инструкций", как шутил Бойко. Однажды на совещании комсостава зашла речь (в который уже раз!) об отсутствии тягачей для вытаскивания с поля боя поврежденных танков.

Дынер встал и коротко доложил:

- Не дают и в ближайшее время не обещают.

- Вы что-то не договариваете. - Катуков уловил в голосе Дынера интригующую нотку: так он всегда говорил, когда находил какое-то интересное решение.

- Тридцатьчетверки и КВ могут в случае необходимости заменить тягачи... Проверяли, несколько раз проверяли. Тянут, хорошо тянут.

- Это против инструкции, - с сомнением заговорил Кульвинский.

- А... - Катуков махнул рукой. - Завтра же проведем всесторонние испытания.

Испытания еще раз показали, что тридцатьчетверки и КВ прекрасно справлялись с задачей тягачей.

Той же инструкцией запрещалось десантировать на тридцатьчетверках и других танках пехоту. Между тем война показала высокую эффективность непосредственного и одновременного взаимодействия танков и пехоты.

- А что, если нам попробовать вот так десантировать пехоту, предложил Катуков Бойко, наблюдавшему вместе с ним за возвращавшимся с занятий танком, облепленным сверху пехотинцами.

- Еще раз сокрушим инструкцию, - засмеялся тот. - Я тоже думаю, что десанты на танках возможны.

И вновь занятия усложнились, дополненные отработкой действий танковых десантов. И не было случая, чтобы тридцатьчетверки и КВ, даже на сильно пересеченной местности, не выдерживали дополнительной нагрузки.

23 сентября пришел приказ: срочно погрузить бригаду в эшелоны и прибыть в район Кубинки. И вот она снова в пути.

Катуков встал, подошел к окну, рассматривая проносившийся мимо однообразный пейзаж. Воспоминания как бы разом отхлынули, на смену им пришло другое: теперь Катуков мысленно производил смотр своим силам. Что он имеет? Танковый полк - 49 боевых машин, мотострелковый батальон, зенитно-артиллерийский дивизион - 16 орудий, транспортная и ремонтная роты, другие вспомогательные подразделения. "Маловат кулак, - вздохнул он и тут же озорно отметил: - Мал, да удал!" И в самом деле, техника в бригаде в основном была новой - танки Т-34. Бригада представляла собой сплоченный боевой коллектив, состояла из хорошо подготовленных, имевших боевой опыт бойцов и командиров. В экипажах каждый в случае надобности мог заменить другого. Подразделения были обучены различным видам взаимодействия. А моральный дух личного состава! Кулак действительно получился удалым.

До предела занятый подготовкой бригады к предстоящим боям, Катуков внутренне готовил к ним и самого себя. Все это хорошо: и новая техника, и квалифицированный личный состав, и все то, что дает бригаде боевая учеба. Это, конечно, принесет свои плоды. Но что должен сделать он, Катуков, чтобы умножить эти плоды? Память постоянно сверлили слова Федоренко: "Готовьте бригаду так, чтобы она ни в чем немецкой танковой дивизии не уступала". Что ж, пожалуй, это достигнуто. 4-я танковая бригада, Катуков был уверен в этом, способна потягаться с немецкой танковой дивизией. Но в этом ли дело? Техника внесла много нового в военное искусство. И не все, далеко не все возможности использования техники поняты - война ведь, по сути, только началась.

Сейчас эти мысли вновь овладели его сознанием. Вспомнился недавний разговор с Бойко и Кульвинским. Недовольный медлительностью действий некоторых подразделений на прошедших занятиях, Катуков придирчиво разобрал допущенные ошибки на совещании командиров подразделений.

- Не перехватил ли ты, Михаил Ефимович? - обратился Бойко к Катукову, когда тот отпустил командиров. - В целом-то подразделения действовали неплохо. Если будут так воевать с немцами...

- Немцы нам не пример, - ответил Катуков. - Пока я не видел, чему можно у них поучиться, во всяком случае, в нашем, тактическом масштабе. Ну прут. При таком превосходстве - это дело нехитрое. А где искусство?

- Ну это ты... Твои же слова: "Нельзя недооценивать врага", - возразил Бойко.

- А я и не недооцениваю, Я считаю, что ни мы, ни немцы еще не поняли до конца возможности новой техники, танков в частности. Пока я вижу одно: немецкое командование поняло значение в современной войне массированного применения танков.

- С нашей помощью, - включился в разговор Кульвинский. - Теория массированного применения танков еще задолго до войны выдвинута и обоснована советскими военными теоретиками.

- Выучили на свою голову, - зло буркнул Катуков. - Только недоучились они. Вот будет у нас много машин, тогда посмотрим, что это такое массированное применение танков!

- Вернись на землю! - засмеялся Бойко.

- А я на земле. Потому и заглядываю в будущее. Сейчас же... Сейчас мы уже можем успешно использовать танки и в обороне, даже при том, что у нас их намного меньше, чем у немцев. Танки! Да они такое могут! Что такое война танков? Это прежде всего искусное использование маневра, скоростей, молниеносные решения и изощренная хитрость. Это главное и в наступлении, и в обороне, при превосходстве в танках, и когда их мало - тут это даже важнее. Все дело в том, кто практически лучше это освоит - мы или противник. Поэтому я сегодня, как ты сказал, и перехватил.

Засиделись за полночь. Катуков тогда, что говорится, разошелся говорил о вымученном, тщательно взвешенном долгими раздумьями, не раз проверенном на учениях - о непрерывной разведке, взаимодействии танков с пехотой и артиллерией, различных приемах танковых засад - обо всем, что его собеседники давно знали от него самого и чему вместе с ним учили бригаду. Они понимали, что Катуков, как это бывает с людьми, долго сосредоточенными на какой-либо идее, говорил больше самому себе. Но и они увлеклись - идеи Катукова в процессе боевой учебы бригады стали их собственными.

- Плохо, очень плохо, что это у нас не получилось в масштабе всей войны, но формулу я считаю правильной. Воевать надо малой кровью, убежденно говорил Катуков. - И сейчас от этой формулы не нужно отказываться. Во всяком случае, наша бригада должна воевать именно так,