Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)

По характеру дальнейшего разговора я понял, что И. В. Сталин не был удовлетворен этим сроком и напомнил о необходимости оказать помощь восстанию как можно скорее. Верховный потребовал начать наступление через пять, максимум через шесть суток. Затем он одобрил предложение И. С. Конева о нанесении вспомогательного удара из района г. Санок силами одного из стрелковых корпусов 4-го Украинского фронта, и пообещал дать соответствующее распоряжение. Просьба передать нам 1-й Чехословацкий армейский корпус, находившийся тогда в составе 4-го Украинского фронта, также была удовлетворена.

Попрощавшись с Верховным, Иван Степанович подвел меня к карте и продолжил изложение цели операции. В заключение он поставил армии задачу, которая в целом состояла в том, чтобы выйти на словацкую территорию и соединиться со словацкими частями и партизанами, ведущими борьбу с немецкими захватчиками.

Возвратившись в тот же вечер к себе, я рассказал обо всем этом члену Военного совета Ф. И. Олейнику. Затем поставил задачи начальнику штаба В. Ф. Воробьеву, начальникам родов войск и служб. Так мы начали готовить наступательную операцию.

К тому времени 38-я армия по-прежнему имела в своем составе три стрелковых корпуса - 52, 101 и 67-й. Ими командовали генерал-майор С. М. Бушев, генерал-лейтенант А. Л. Бондарев и генерал-майор И. С. Шмыго. В составе первого из этих корпусов были три дивизии: 304-я полковника А. С. Гальцева, 305-я полковника А. Ф. Васильева и 340-я генерал-майора Ф. Н. Пархоменко. Корпус генерала Бондарева имел 70-ю гвардейскую, 183-ю и 211-ю стрелковые дивизии, которыми командовали генерал-майор И. А. Гусев, полковник Л. Д. Василевский и подполковник И. П. Елин. В корпус генерала Шмыго входили 140-я (командир генерал-майор А. Я. Киселев), 121-я (командир полковник П. М. Доценко) и 241-я (командир полковник Т. А. Андриенко) стрелковые дивизии.

Учитывая минимальный срок, предоставленный для подготовки к наступлению, мы стремились в первую очередь доукомплектовать войска. Одновременно с приемом пополнения ускоренно велось его обучение. Характер боевой подготовки личного состава определялся своеобразием и сложностью, а главное - новизной поставленной нам задачи.

Необычным в предстоящей операции был прежде всего горный театр. Он был незнаком и войскам нашей армии, и ее командованию. Все предшествующие три с лишним года войны мы сражались на равнинной местности. Привычными и понятными были степи и леса, где армия сначала умело оборонялась, а затем стремительно наступала и морозной зимой, и в летний зной, и в распутицу, форсируя многочисленные малые и большие реки. Всему этому мы научились. Теперь предстояло приобрести опыт действий в горах. И не на полигонах - для этого не оставалось времени, а в боях с противником.

Нас ожидало наступление на юг. А там высились хребты покрытых лесом гор. И чем дальше, тем выше были их вершины, окутанные дымкой облаков. Казалось, перед нами была невиданная стена толщиной в десятки и сотни километров. Ее не подорвешь, чтобы расчистить себе путь, и тем более не перепрыгнешь. Не могло быть и речи об обходе гор, их нужно было брать ударом в лоб. Ведь к этому и сводился вынужденный характер решений, принятых Ставкой и командующим фронтом. И надо было при любых условиях выполнить поставленную задачу, преодолев для этого и Карпаты и, несомненно, ожидавшее нас упорное сопротивление врага, чья оборона в условиях гор наверняка была особенно мощной.

II

Горная война! О ней писал еще Ф. Энгельс. Но он говорил о войнах прошлого. А их, разумеется, многое отличало от нашего времени, когда воюющие стороны оперировали миллионными армиями и сплошные линии фронтов пересекали целые континенты. В этих условиях наступательные боевые действия в горах являлись лишь отдельными эпизодами.

Опыта их ведения, в частности, в Карпатах, не дала нам первая мировая война. Тогда через эти горы прорвалась только дивизия генерала Корнилова, известного впоследствии в качестве злейшего врага молодого Советского государства. Но и она в районе Ужгорода была окружена и взята в плен противником. Вторая мировая война ничего не прибавила к этому "опыту" до сентября 1944 г., кроме борьбы на Кавказе, где мы вначале оборонялись, а потом перешли в наступление.

4 сентября я получил директиву фронта, в которой задачи, ставившиеся армии, были конкретизированы. Они состояли в следующем:

1. Наступать группировкой в составе шести стрелковых дивизий, 1-го чехословацкого, 1-го гвардейского кавалерийского и 25-го танкового корпусов, усиленной 17-й артиллерийской дивизией прорыва, двумя бригадами PC "M-31", двумя полками PC "M-13".

2. Прорвать оборону противника на участке Непля, Оджиконь, развить наступление в направлении Поток, Дукля, Тылява, Прешов, после чего соединиться с повстанцами на территории Словакии.

3. Для прорыва вражеской обороны иметь в первом эшелоне четыре стрелковые дивизии, а во втором эшелоне - две. Для развития прорыва в дальнейшем использовать кавалерийский, танковый и чехословацкий армейский корпуса.

4. В первый день операции выйти на рубеж Ясло, Осек, Кобыляны, Ивонич, Взянка, во второй - с рубежа Змигруд Новы, Дукля ввести перечисленные выше корпуса и, стремительно развивая наступление, на третий день достичь границы Словакии, на пятый - овладеть ст. Любовня, Сабиновом и Прешовом.

5. По мере развития наступления организовать прочную оборону справа по рубежу Шебне, Ясло, Осек, Смерековец, Тыляч тремя стрелковыми дивизиями. Охватывая Кросно с запада, свернуть оборону противника влево, в направлении Ясьлиска, и установить взаимодействие с частями 1-й гвардейской армии, которые будут наступать из района Санок на Команьча.

Далее командующий фронтом отводил для артиллерийской подготовки два часа, требуя провести ее по методу, который он указал мне лично. О нем я расскажу ниже.

Той же директивой было приказано командующему 2-й воздушной армией прикрыть наступающие войска истребительной авиацией и содействовать наступлению штурмовым авиационным корпусом.

Итак, нам предстояло наступать через ту часть Карпат, которая называется Восточными Бескидами. Это горная цепь высотой до 700 м, протянувшаяся с северо-запада на юго-восток. Наиболее доступным для движения войск был признан Дуклинский перевал на высоте 502 м, через который проходит шоссе Кросно-Прешов. Здесь много речек и ручьев, вливающихся в конечном итоге в Вислу на севере и Дунай на юге. Их каменистые русла лежат в узких долинах. Даже при незначительных осадках уровень воды в них быстро повышается. Обильные же осенние дожди превращают их в бурные горные потоки, несущие множество камней и начисто сносящие хрупкие мосты.

Самыми серьезными водными преградами могли стать для нас реки Вислок, Ясюлька и Ондава. Они не шире 100-150 м, но расположены в узких долинах и глубоких ущельях, увеличивающих трудности форсирования.