Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)

Так, на правом фланге 304-я стрелковая дивизия не смогла продвинуться, и потому 305-я стрелковая дивизия вынуждена была развертываться фронтом на запад. Однако она и там к вечеру встретила организованное сопротивление, которое не смогла преодолеть. Лишь введенная в бой командиром 52-го стрелкового корпуса 340-я стрелковая дивизия форсировала р. Ясюльку и продвинулась дальше к югу. \447 - карта; 448\

67-й стрелковый корпус, действовавший на левом фланге, не смог захватить г. Кросно. Бой за город принял затяжной характер. Корпус же не имел второго эшелона и потому не мог наращивать силу удара.

Это лишило нас лучших дорог в полосе прорыва. Выдвигавшиеся корпуса подвижной группы и второго эшелона армии вынуждены были двигаться вслед за первым эшелоном, что привело к перегрузке дорог, к сковыванию маневра. Замедление марша ставило под угрозу срыва план одновременного ввода в сражение указанных корпусов, а это, в свою очередь, грозило потерей темпа развития операции с утра следующего дня.

IV

В течение ночи обстановка резко ухудшилась.

Немецко-фашистское командование опасалось выхода советских войск в районы, контролируемые повстанцами в Словакии, и дальнейшего прорыва в Венгрию. Оно еще надеялось создать новый фронт в Южных Карпатах и остановить войска 2-го Украинского фронта, удержав в своих руках позиции на Балканах и в Дунайском бассейне. Наступление же 38-й армии угрожало не только потерей всего этого, но и захватом коммуникаций находившихся там фашистских войск. Поэтому вражеское командование после первых же донесений о нашем ударе приступило к срочной переброске в полосу наступления 38-й армии значительных сил с других участков фронта.

В первый день нашего наступления сюда были спешно направлены 1-я танковая дивизия из района сандомирского плацдарма, 8-я танковая дивизия из района Кракова, 338-й пехотный полк 208-й пехотной дивизии и разведывательный отряд 68-й пехотной дивизии. Две последние части, прибывшие из Словакии, где они сражались против восставших, уже вечером 8 сентября вступили в бой в районе шоссе, идущего на Дуклю.

В район прорыва из полосы 4-го Украинского фронта прибыла 75-я пехотная дивизия. Захваченные вскоре пленные сообщили, что она совершила изнурительный марш и на рассвете 9 сентября была введена в бой с задачей отбросить прорвавшиеся части Красной Армии к северу и восстановить положение западнее и юго-западнее г. Кросно.

Но это было только начало. Вскоре переброска сил и средств противника приняла еще большие размеры. В связи с этим целесообразно рассмотреть еще один важный вопрос.

Явилось ли начало Дуклинской наступательной операции неожиданностью для вражеского командования и как отразилась на темпах нашего наступления переброска резервов? Из всего сказанного выше явствует: да, бесспорно, тактическая внезапность была достигнута.

Тот факт, что противник не ожидал нашего наступления, подтвердила также разведка боем, проведенная накануне наступления во всей полосе нашей 38-й армии и с целью маскировки одновременно во всей полосе 60-й армии. В известной степени этому способствовала и кратковременность подготовки, хотя во многом другом она, разумеется, сказалась отрицательно.

Внезапность нашего удара подтвердили и пленные, захваченные в ходе боев. Вот, например, показание обер-ефрейтора 3-й роты 337-го пехотного полка 208-й пехотной дивизии:

"Между солдатами все время шли разговоры о том, что русские будут наступать. Ночью было очень неспокойно, все время стреляли пулеметы и орудия. Настроение солдат было напряженным. Но, очевидно, для нашего командования сегодняшнее наступление русских оказалось неожиданным. Я думаю так потому, что никаких серьезных мер за последние дни не было предпринято для отражения этого наступления... Артиллерийская подготовка совершенно ошеломила нас. Я до сих пор не понимаю, как мы остались живы. Из окопа нельзя было поднять головы. Я сказал солдатам из моего отделения, что единственный выход для нас - это остаться в окопе, пока не придут русские, и сдаться им в плен. Один молодой парень не послушал меня и попытался убежать. Наверное, он был убит. Все остальные сдались в плен"{263} .

Не берусь утверждать столь же уверенно, что наш удар был неожиданным также и в оперативном масштабе. Дело в том, что фашистское командование держало свои резервы севернее и южнее Карпат в состоянии высокой готовности. Это и понятно. Ибо в результате разгрома немецко-фашистской группировки в Румынии и успешного продвижения наших войск к восточным границам Венгрии можно было ожидать и наступления Красной Армии через Карпаты с целью выхода на Венгерскую равнину. Кроме того, резервы были наготове еще и потому, что они могли срочно потребоваться для подавления Словацкого восстания.

Могут вызывать сомнение лишь действия 75-й пехотной дивизии, которая, находясь во втором эшелоне в полосе 4-го Украинского фронта в районе Турка, еще 4 сентября начала выдвигаться к северо-западу от этого города. Но это обстоятельство не дает основания полагать, что фашистское командование имело данные о предстоявшем наступлении 38-й армии и что в связи с этим оно подтягивало названную дивизию в полосу нашего удара. Ибо за первые три дня марша она продвинулась всего на 60 км и лишь 8 сентября, уже после начала нашего наступления, была по тревоге брошена в район прорыва.

Это позволяет думать, что первоначально она предназначалась для использования в борьбе с восставшим словацким народом. Но не будем исходить из предположений. Обратимся к фактам.

75-я пехотная дивизия, возможно, и понадобилась бы фашистскому командованию для боев с повстанцами. Точно так же трудно было бы ему снять с внутреннего фронта в Словакии и перебросить в полосу наступления нашей 38-й армии части 68-й и 208-й пехотных дивизий, не говоря уже о других войсках, если бы...

Выше уже рассказывалось о предполагавшемся участии Восточно-Словацкого корпуса в Карпатско-Дуклинской наступательной операции. Поскольку заверения полковника Тальского были учтены командующим фронтом при разработке плана наступления, следовательно, действия названного корпуса являлись одним из важных звеньев замысла операции. Ведь речь шла не более и не менее как о том, что словацкие дивизии ударят в тыл противнику и, захватив оборонительные сооружения на перевалах, окажут существенное содействие вступлению наших войск в Словакию.

Что же произошло в действительности?

Когда гитлеровцы обрушились на словацких повстанцев, командир Восточно-Словацкого корпуса генерал Малар, забыв свой долг, бросил войска на произвол судьбы и уехал в Братиславу. Более того, он потребовал, чтобы дивизии оставались в казармах, не поддерживая восстание и не предпринимая намеченного наступления к перевалам. Полковник Тальский не пожелал взять на себя командование корпусом и также уехал, не оставив никаких указаний.