Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)

В дальнейшем истребители танков взводов и рот действовали более организованно и активно. Они заблаговременно проходили специальную подготовку, во время боя сводились в группы и уже не ожидали атаки танков в своих окопах, а передвигались туда, где последние атаковали. Это особенно ярко проявилось в Курской битве. Когда 5 июля начались массированные атаки вражеских танков, то истребители танков в масштабах батальонов, а иногда и полков перебрасывались с неатакованных участков на те, где танки противника шли в атаку, т. е. истребители шли навстречу танкам и подрывали их. Они имели при себе противотанковые гранаты или противотанковые мины и из окопов подводили их под танки с помощью шестов. Танки, поврежденные на переднем крае или в ближайшем тылу, которые противник мог легко восстановить и снова бросить в бой, наши саперы обычно в ночное время подрывали взрывчаткой или противотанковыми минами.

В январе-феврале 1944 г. в полосе 38-й армии была применена еще более эффективная форма борьбы с вражескими танками.

Были сформированы группы саперов - истребителей танков. В их состав входили наиболее смелые, решительные и инициативные бойцы, обладавшие к тому же большой физической силой, выносливостью и боевым опытом, прошедшие специальную подготовку. Каждая группа из 3-4 человек имела на вооружении автоматы, противотанковые мины, ручные и противотанковые гранаты. Пробравшись в тыл врага, она действовала там в течение трех суток, преимущественно ночью, и после выполнения задания возвращалась обратно,

Главными объектами нападения этих групп являлись вражеские танки в районах сосредоточения, на исходных позициях, в пунктах заправки и т. п., а также перемещавшиеся в глубине обороны противника или подбитые, но не уничтоженные за передним краем. Для этого группы саперов - истребителей танков; устанавливали противотанковые мины на дорогах, где происходило интенсивное движение вражеской техники, подкладывали их под танки с таким расчетом, чтобы они подрывались при попытке тронуться с места, устраивали засады.

Это была наиболее активная форма борьбы с вражескими танками. Она позволяла уничтожать их до перехода в наступление и в самых неожиданных для противника местах. Был случай, когда саперы подложили мины под остановившийся у трактира танк быстрее, чем экипаж успел выпить по кружке пива. Выйдя из помещения, вражеские танкисты в сумерках ничего не заметили, и тронувшийся с места танк подорвался.

Эффект от массового применения групп истребителей превзошел все наши ожидания. Например, в конце января 1944 г. противник у себя в тылу понес большие потери в танках, что в значительной степени способствовало срыву готовившегося удара на север, о чем речь шла в предыдущей главе.

В этом отношении весьма показательна приведенная на стр. 277 схема{166}. На ней показаны маршруты движения истребителей танков и уничтоженная ими в течение трех суток вражеская техника. Это был вклад, который внесли в борьбу с противником в те дни воины 15-й штурмовой инженерно-саперной бригады и саперных батальонов стрелковых дивизий 38-й армии. Если же учесть, что группы саперов - истребителей танков засылались нами во вражеский тыл вплоть до перехода 38-й армии в наступление 11 марта 1944 г., то показанное на схеме количество уничтоженной бронетанковой техники противника следует значительно увеличить.

Если читатель одновременно посмотрит еще одну схему, приведенную на стр. 257 и показывающую уничтоженную технику противника на этом же участке фронта с 24 января по 1 февраля 1944 г.; то станет понятно, почему вражескому командованию не удалось осуществить поставленной цели и оказать помощь окруженным в районе Корсунь-Шевченковский. Оно вынуждено было перебросить танковые дивизии из полосы 38-й армии в район, расположенный южнее окруженной группировки. Однако, как известно, и здесь им не удалось пробиться к окруженным и оказать им помощь.

После получения директивы фронта от 27 февраля началось проведение мероприятий по дезинформации противника. Цель плана, к осуществлению которого мы приступили уже на следующий день, состояла в том, чтобы немецко-фашистское командование поверило, будто бы в центре и на левом фланге нашей полосы сосредоточиваются 3-я гвардейская танковая армия и стрелковый корпус.

Там и подготавливался мнимый район размещения войск. Производились ремонт мостов, расчистка дорог и посадочных площадок для истребительной авиации. Вновь расставили на местности 400 макетов танков. Демонстрировали сосредоточение стрелковых дивизий, пристрелку всех видов артиллерии и усиленное движение транспорта, активизировали действия разведки и рекогносцировку местности командным составом. По указанию члена Военного совета А. А. Епишева и начальника политотдела Д. И. Ортенберга армейская газета, которая подчас разведкой подбрасывалась врагу, в своих материалах делала прозрачные намеки на ведущуюся подготовку к наступлению на Немиров.

Проводились и другие подобные мероприятия, рассчитанные на дезинформацию противника.

Всем этим мы намеревались привлечь внимание основных сил танковой группировки противника к погребищенскому направлению. Соответственно расставили мы радиостанции 3-й гвардейской танковой армии, своим же собственным запретили вести передачи, усилив нагрузку на проводную связь. Наконец, войскам был отдан ложный приказ на наступление, выдан двухсуточный сухой паек, пополнен носимый запас боеприпасов и произведено уплотнение боевых порядков дивизий{167}.

Непосредственным результатом перечисленных мероприятий было совершенствование противником занимаемых рубежей, активизация его воздушной разведки над передним краем и в глубине нашей обороны, перегруппировка с целью создания тактических и оперативных резервов. В частности, 6-я немецкая танковая дивизия была переброшена в г. Немиров.

К тому времени мы завершили и подготовку к наступлению на левом фланге.

Соответственно полученной задаче мною было принято решение прорвать оборону противника на участке совхоз Синарна, ст. Оратов и, разгромив противостоящие войска, развивать наступление в западном направлении - на Брацлав с последующим форсированием Южного Буга и обходом винницкой группировки с юга.

У разграничительной линии с 40-й армией мы сосредоточили главные силы армии - 67-й и 106-й стрелковые корпуса. Они имели по три стрелковые дивизии каждый. Для развития успеха после прорыва обороны противника и для разгрома его резервов планировался ввод в бой 8-го гвардейского механизированного корпуса 1-й танковой армии. 74-й стрелковый корпус должен был двумя дивизиями прикрывать полосу обороны справа, а 101-й стрелковый корпус также двумя дивизиями - нанести вспомогательный удар и обеспечивать действия ударной группировки армии от возможных неожиданностей справа.