Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

Теперь пусть читатель представит себе, что должен был я после всего этого почувствовать, вступив в командование группой войск и тотчас же обнаружив, что по своим боевым возможностям входящие в ее состав соединения не соответствуют поставленной им задаче. Затем выяснилось, что и характер начертания переднего края делал маловероятным успех наступления. На обоих флангах противник глубоко вклинился в нашу оборону и угрожал выходом на тылы подвижной группы. Больше того, наступление в южном направлении, в обход Ельца с запада, прямо подсказывало противнику решение ударить по нашим тылам и разгромить малочисленные войска группы.

Откровенно говоря, то были горькие для меня минуты. Перед глазами вновь встали сентябрьские бои в окружении восточнее Киева. И даже подумалось: не придется ли вновь испытать такое? Нет, этому не бывать! Мысленно перебрал все, что мне было известно об обстановке: противник еще очень силен, но мощь его уже надломлена, а силы Красной Армии, напротив, растут, и они теперь в состоянии нанести ему поражение. Еще раз проследил по карте направления ударов нашей группы, всей 13-й армии и, наконец, группы генерала Костенко.

И вдруг все представилось мне совсем в другом свете. Концентрические удары, которые предстояло нанести по врагу, во многом могли изменить для нашей подвижной группы условия перехода в наступление. Но, разумеется, лишь в том случае, если мы сами будем действовать решительно и смело. А следовательно,прочь всякие сомнения, за дело!

Необычайный подъем охватил тогда всех нас, готовившихся к наступлению. Мы понимали, что идем навстречу грозной опасности, но были полны решимости выполнить - и, если понадобится, ценою жизни - задачу разгрома противника под Москвой, поставленную партией.

Выше уже говорилось о силе примера. Она играла особенно важную роль в самом начале наступления. Хорошо запомнился мне, например, заместитель политрука одной из рот В. М. Овсянников. Еще 5 декабря, во время боя за д. Тросну, он смело повел за собой в атаку группу бойцов и в схватке лично уничтожил семь фашистских солдат и одного офицера. Четыре дня спустя он показал отличный пример разведчикам. Пошел вместе с ними на боевое задание в район д. Боевка и возвратился с точными сведениями об обороне противника и с взятым им в плен офицером.

Таких эпизодов было великое множество, и для рассказа о них, пожалуй, не хватило бы места в этой книге. Они оказывали огромное воздействие на весь личный состав, множили число отважных, рождали массовый героизм и самоотверженность в боях по разгрому врага.

Так начал зарождаться наступательный порыв в частях и соединениях группы. И сила его возрастала с каждым днем. Тут уже действовали и такие факторы, как успех нашего наступления и зверства гитлеровцев, которые мы увидели в первых же освобожденных селах. Следы дикого разбоя были на каждом шагу: сожженные села, трупы расстрелянных стариков и детей, разграбленные и разрушенные города.

Многие бойцы до сих пор лишь слышали о бесчинствах фашистских варваров. Теперь же, когда они увидели это воочию, в душе каждого закипала священная жажда мести гитлеровцам за все их преступления. Так обстояло дело везде, где шла тогда ожесточенная, кровопролитная борьба с захватчиками. Фашисты оскорбили "достоинство советского народа, его историю и его культуру. Они захотели истребительной войны и должны были получить ее.

Охваченные ненавистью к врагу, бойцы рвались в бой. Отомстить фашистам стремился каждый. Особенное возмущение охватило всех нас, когда в д. Прилепы мы обнаружили зверски умерщвленных гитлеровцами мирных жителей.

Как сейчас вижу санитарного инструктора А. И. Лебединского. В тот день он, рискуя жизнью, вынес с поля боя 21 раненого красноармейца. Это был человек, который обычно не брал в руки оружия. Теперь же, потрясенный страшной картиной расстрела ни в чем не повинных стариков, женщин и детей, он оглянулся, как бы ища, чем запустить в ненавистных гитлеровцев, оборонявшихся на краю села. И нашел. Заменив раненого пулеметчика, Лебединский, вряд ли когда-нибудь раньше стрелявший из такого оружия, обрушил на врага ливень огня. Да такого меткого, что при его поддержке действовавший на этом участке взвод успешно атаковал противника и, выполнив задачу, захватил трофеи - две пушки, семь автомашин и тяжелый пулемет.

Высокий наступательный порыв советских войск, громивших в те дни гитлеровцев к западу, северо-западу и юго-западу от Москвы, воплощал в себе всю ненависть советского народа и его армии к фашистским захватчикам. В то же время он, несомненно, был ярким выражением нашей окрепшей веры в свои силы, в способность Красной Армии нанести поражение "непобедимому" гитлеровскому вермахту, веры каждого советского воина в то, что успешное выполнение поставленной ему боевой задачи есть прямой вклад в грядущую победу.

Надо ли говорить, что за всем этим стояло сознание правоты нашего дела! Мы знали, что, ведя тяжелую борьбу с фашистскими захватчиками, отстаиваем свободу и независимость не только своей великой Родины, первого в мире социалистического государства, но и будущее всего человечества, чьи взоры с надеждой были устремлены на Красную Армию.

И партия вдохновила на эту священную борьбу, обратившись к советским воинам с незабываемыми словами: "Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!"{51}

Советский народ в ту суровую годину вела и вдохновляла партия Ленина. Она сумела сплотить под своим непобедимым знаменем все народы страны, не оставив места унынию и малодушию, мобилизовала на борьбу с врагом неисчерпаемые ресурсы государства.

Действительно, одного морального фактора, какой бы огромной ни являлась его роль, было бы, разумеется, недостаточно для длительной вооруженной борьбы с таким сильным врагом, как гитлеровская Германия, и тем более для достижения столь грандиозного успеха, каким стал разгром фашистов под Москвой. Для этого, вполне понятно, требовались крупные силы и средства, однако не менее необходимо было уменье использовать их с наибольшим эффектом. Я бы даже сказал, что при наличии такого уменья можно было бы воевать и сравнительно малыми силами, а без него - не помогли бы и крупные.

И в этом отношении колоссальное значение имел тот факт, что партия уделяла повседневное внимание не только созданию мощных резервов Красной Армии и организации производства самых современных видов вооружения в нужном количестве, но и заботилась о развитии военного искусства. Коммунистическая партия растила и умело расставляла нас, военачальников, на те участки, где мы могли принести больше пользы делу борьбы с врагом.