Эмануэль Кац - ЛеХИ. Борцы за свободу Израиля

А так писала в те дни «Давар»: «Их преступная деятельность неустанно усиливалась и достигла теперь таких размеров, что результаты ее ощущаются по всей империи. Последнее их преступление может запятнать наше имя в глазах даже самых близких наших друзей. Те, кто играют судьбой народа, не могут рассчитывать на его поддержку, и еврейский народ обязан игнорировать их.»

Даже ревизионистский «Гамашкиф» «ужаснулся» и писал, что нет ни смысла ни пользы в этом «жутком акте» в Каире. По мнению газеты, «участники этой операции попались в ловушку ошибочной теории, согласно которой сотрудничеству еврейского народа с Англией должен быть положен конец, и нет, — продолжала газета, — идеи более опасной для сионизма…»

И, наконец, Эцель тоже посчитал нужным заявить, что он не одобряет «каирской трагедии».

Во всей легальной ивритской прессе начала 1945 года раздался всего один голос, в котором звучала гражданская смелость — голос П. Бернштейна, члена редколлегии ежедневной газеты «Габокер». Берншейн осудил попытки ищува отмежеваться от «террористов», он требовал с серьезностью отнестись к доводам, которые «террористы» приводят в оправдание своей деятельности. После окончания суда Бернштейн писал, что объективность, с которой защищали подсудимых египетские адвокаты, еще более достойна уважения на фоне того, как евреи Эрец-Исраэль относятся к этому делу. Бернштейн сорвал маску лицемерия с лица подстрекателей, распространявших в ишуве ложный слух о том, что будто бы британское правительство собиралось уже опубликовать свое решение относительно палестинской проблемы (ишув ожидал это решение с большим нетерпением, будучи уверенным, что оно будет в его пользу). И якобы только из-за «преступления» в Каире английское правительство отложило принятие «хорошего» решения. Задержка опубликования документа о будущем политическом устройстве Эрец-Исраэль вовсе не была связана с убийством Мойна. «Как выясняется, — писал Бернштейн, — английское правительство приняло решение отложить публикование этого документа еще до убийства в Каире. И руководство Еврейского агентства знало об этом.»

Но этот одинокий голос не мог изменить общей картины. Ишуву стало казаться, что англичане готовятся устроить генеральный погром, новую Лидице — по образцу нацистов в оккупированной ими Чехии. Однако, англичане и не думали ничего предпринимать: они предоставили возможность устроить погром самим евреям, руководству ишува и находящимся в его распоряжении силам.

В конце 1944 года состоялась встреча между командиром Гаганы Элиягу Голомбом и начальником штаба этой организации Моше Снэ с одной стороны и командиром Эцеля Менахемом Бегиным и членом командования Элиягу Ланкиным, с другой. Руководители Гаганы потребовали прекращения деятельности Эцеля, поскольку после победы лейбористской партии на выборах в Англии, которая не вызывает сомнения, должны будут произойти радикальные изменения в отношении Лондона к сионизму. Но руководители Эцеля, не веря в такую победу, отклонили это предложение, на что Голомб заявил, что Гагана в таком случае попросту уничтожит Эцель.

Подобная встреча состоялась также между руководителями Гаганы и главой Лехи Натаном Фридманом-Елиным. После этих встреч руководство «организованного ишува» принимает план Бен-Гуриона, состоявший из четырех пунктов, по уничтожению подполья. По этому плану ишув должен был:

1) изгнать «террористов» с мест их работы;

2) не предоставлять им убежища.

3) не снабжать их деньгами;

4) сотрудничать с британскими властями в их борьбе с «отщепенцами».

Бен-Гурион высказывает тогда мысль, что если в галуте не принято было обращаться за помощью к нееврейским властям и ввязывать их во внутренние еврейские опоры, то в Эрец-Исраэль это не так. Ишув вполне может воспользоваться услугами английской полиции в борьбе с террором. Как будто английская полиция — не орудие нееврейских властей…

В одном из отделов Еврейского агентства начинается сбор необходимой информации, — списки имен, «подозрительных» адресов и т. д. — которая передавалась английской охранке. Но руководство Гаганы не довольствовалось этим. Оно ввело в действие свою ударную силу — Пальмах, которому уже несколько лет нечем было заняться. Пальмахники проводили время в интимной атмосфере «вокруг костра», однако это развлечение постепенно надоедало им. Безделие создавало нервную обстановку. И вот нашлась для них подходящая работа.

Так писал поэт Пальмаха о «Сезоне», о периоде горячей работы: активной слежки за подпольщиками, похищений, пыток и выдачи их британской охранке. У англичан естественно, не было причин огорчаться, что эту работу выполняют за них другие. В лондонском парламенте с удовлетворением отмечают, что отношения британской администрации в Палестине с Еврейским агентством значительно улучшились, и сотрудничество между ними стало более тесным. Казалось, Британия может без помех продолжать свою политику постепенного удушения ишува и сионистского движения.

Остановимся теперь на изменениях произошедших в идеологии Лехи. В поисках ориентации, то есть союзников в борьбе против Британии, Лехи прежде всего обратилось в сторону Советского Союза, затем Франции и, в известной мере, США. В брошюрах «Хазит» был напечатан целый ряд статей, включавших глубокий исторический анализ взаимоотношений Великобритании с Россией и Францией на Ближнем Востоке. В этих статьях трудно еще проследить четкую и определенную позицию, но в них есть уже намеки на возможную ориентацию в будущем. С течением времени в Лехи постепенно складывается вполне ясная ориентация на Советский Союз.

Нужно помнить, что начиная с больших успехов советских войск летом 1943 года стало очевидным, что мощь Советского Союза неуклонно растет, сила же Германии сходит на нет. На конференции западных держав в Квебеке в августе 1943 года советником президента Рузвельта Гопкинсом был представлен документ, составленный на основе «стратегической оценки американских военных специалистов». В этом документе, которым впоследствии руководствовался Рузвельт на Ялтинской конференции, делался вывод о том, что после разгрома Германии решающей силой в Европе и в Азии станет Россия. Там также высказывалось мнение о том, что Англия не сможет удержать своих позиций на Ближнем Востоке под нажимом Советского Союза, и поэтому Америка должна искать пути сближения с Россией. С этой оценкой ситуации был согласен и Пентагон, в том числе и один из его руководителей генерал Мак-Артур. Вообще, в сентябре 1944 года в Вашингтоне царила такая «просоветская» атмосфера, какую сегодня даже трудно себе представить…