Дмитрий Волкогонов - Троцкий. Книга 1

На основании многочисленных документов, свидетельств очевидцев, анализа ленинских работ того периода можно сделать вывод, что Троцкий в Октябре проявил себя как один из главных руководителей революции, как человек, попавший в родную стихию. Передо мной третий, четвертый и пятый тома "Революции 1917 года" (июнь — октябрь), подготовленные в 1924–1926 годах Истпартом (т. е. это то время, когда Троцкий уже прошел зенит своей популярности и начал испытывать давление аппарата). В этих томах Сталин упоминается всего 10 раз, а Троцкий — 109! Свидетельство весьма красноречивое, позволяющее судить о многом.

Накануне десятой годовщины Октябрьской социалистической революции Истпарт разослал многим участникам событий той поры "Анкету участника Октябрьского переворота". После долгих колебаний анкету выслали и уже отверженному Троцкому. Его совсем перестали публиковать и только с нарастающей ожесточенностью поносили, травили, преследовали. Подавленный, но не сдавшийся и не сломленный, Троцкий решил подробно ответить на множество вопросов, содержащихся в анкете. Вместе с анкетой он написал письмо в Истпарт и отправил его 21 октября 1927 года. Как проницательный человек, он понимал, что в лучшем случае его ответы надолго осядут в архивах Истпарта, но он также знал, что у истории есть одна коренная особенность: в конечном счете она ценит только истину. И даже если сталинские пигмеи пока похоронят его ответы, история всегда сохраняет шанс приподнять полог над любой тайной.

Троцкий до конца своих дней надеялся на историческую реабилитацию, верил в непобедимость человеческого интеллекта. А ведь он, как многозначительно заметил Гегель, — это роза на кресте современности. Троцкий никогда не сомневался в своевременности социалистической революции и ее закономерности. Он, пожалуй, раньше, чем кто-либо, был уверен, что поток истории сорвет покровы с "второго Ленина" — со Сталина — и сделает его голым королем. Все написанное Троцким в его письме Истпарту и в ответах на анкету представляется мне в большинстве случаев истинной или — в некоторых случаях — субъективной точкой зрения, не расходящейся по существу с исторической правдой. Уже в изгнании это письмо и свои ответы Троцкий положит в основу книги "Сталинская школа фальсификаций (поправки и дополнения к литературе эпигонов)". Думаю, это одна из лучших его работ, проливающая свет на сталинскую кухню фабрикации лжи. Прочитав книгу, хорошо понимаешь, как малозаметный тогда партийный функционер Джугашвили-Сталин, человек из десятого — двадцатого ряда партийной революционной колонны, едва заметный в октябрьском кордебалете, настойчиво и непрерывно переписывал историю, создавая теорию "двух вождей" Октября, развенчивал и бросал, как ему казалось, навсегда многих ленинцев в реку забвения. Но история и память, к счастью, живут по своим законам, над которыми диктаторы не властны. Позволю себе привести несколько отрывков из письма Троцкого в Истпарт и дать им свой комментарий.

Весь документ занимает около девяноста страниц, хотя само письмо очень кратко.

"О подделке истории Октябрьского переворота, истории революции и истории партии.

Уважаемые товарищи!

Вы прислали мне подробнейшие печатные листы анкеты о моем участии в Октябрьском перевороте и просите дать ответ… Но я позволяю себе спросить вас: какой смысл спрашивать меня по поводу моего участия в Октябрьском перевороте, когда весь официальный аппарат, в том числе и ваш, работает над тем, чтобы скрыть, уничтожить или, по крайней мере, исказить всякие следы этого участия?

Меня не раз уже спрашивали десятки и сотни товарищей, почему я молчу и молчу в ответ на совершенно вопиющие подделки истории Октябрьской революции и истории нашей партии, направленные против меня. Я совершенно не собираюсь здесь исчерпать вопрос об этих подделках: для этого пришлось бы написать несколько томов. Но позвольте в ответ на ваши анкетные запросы указать с десяток примеров того сознательного и злостного искажения вчерашнего дня, которое сейчас производится в самом широком масштабе, освящается авторитетом всяческих учреждений и даже вводится в учебники" [38] 38. Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. С. 13. .

Сказано кратко и ясно. Вчерашний "выдающийся вождь" заботится хотя бы о том, чтобы в истории сохранилась правда об Октябре. Приведу несколько свидетельств Троцкого, касающихся октябрьских дней 1917 года. Он с горечью пишет, как некоторые большевики быстро меняют азимуты в оценке Троцкого в зависимости от политической конъюнктуры.

Вот что, пишет Троцкий, сначала утверждал о нем Ф.Раскольников:

"С огромным уважением относился Троцкий к Владимиру Ильичу. Он ставил его выше всех современников, с которыми ему приходилось встречаться в России и за границей. В том тоне, которым Троцкий говорил о Ленине, чувствовалась преданность ученика… Отзвуки былых разногласий довоенного периода совершенно изгладились. Между тактической линией Ленина и Троцкого не существовало различий. Это сближение, наметившееся уже во время войны, совершенно отчетливо определилось с момента возвращения Льва Давыдовича (так в тексте. — Д.В.) в Россию; после его первых же выступлений мы все, старые ленинцы, почувствовали, что он — наш" [39] 39. Пролетарская революция. 1923. № 10(22). С. 150–152. .

А вот что он пишет, продолжает Троцкий, в рецензии на третий том моих сочинений:

"— А какова была, — спрашивает Раскольников, — в 1917 году позиция самого Троцкого? — И отвечает:

— Тов. Троцкий еще рассматривал себя как члена одной общей партии вместе с меньшевиками, Церетели и Скобелевым… Тов. Троцкий еще не выяснил своего отношения к большевизму и меньшевизму. В то время тов. Троцкий еще сам занимал колеблющуюся, неопределенную, межеумочную позицию" [40] 40. Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. С. 18, 19, 20. .

Лев Давидович с присущим ему сарказмом, умело оперируя фактами, данными, цитатами, документами, убедительно демонстрирует убогость сталинских фальсификаций, которые часто ставят их авторов просто в смешное положение. Троцкий далее говорит, что нынешний Сталин решительно оспаривает высокую оценку, которую Ленин дал Председателю Петроградского Совета как организатору и руководителю Октябрьского вооруженного восстания. Но как же быть с заявлением самого Сталина, сделанным им 6 ноября 1918 года по этому поводу?

"Вся работа по практической организации восстания происходила под непосредственным руководством Председателя Петроградского Совета Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом т. Троцкому" [41] 41. Там же. С. 25. . И это Сталин говорил в статье, где он предостерегал от преувеличения роли и заслуг Троцкого! Сам же опальный лидер к этой сталинской цитате лишь добавляет: