Дмитрий Лихарев - Адмирал Эндрю Каннингхем

В назначенный час они встретили конвой в точке рандеву и сопроводили к месту назначения. Для эскадры Каннингхэма это крейсерство в центральной части Средиземного моря оказалось весьма необычным, поскольку в течение всех 7 дней плавания его корабли не сделали ни единого выстрела. Чего нельзя сказать об эскадре Сомервилла. 27 ноября, двигаясь к месту рандеву, на «Уорспайте» перехватили радиограмму, сообщавшую, что крейсеры соединения «Н» вступили в контакт с противником. Каннингхэм с завистью читал их сообщения. После непродолжительного боя итальянские корабли разорвали контакт и ушли в направлении Сицилии.

Этот бой едва не стал роковым для Джеймса Сомервилла. Правда, опасность подстерегала его отнюдь не со стороны вражеской эскадры. В 8.00 соединение «Н», сопровождавшее транспорты, а также крейсеры «Манчестер» и «Саутгемптон», каждый из которых имел на борту по 700 солдат и летчиков армейской авиации, находилось в 100 милях к юго-западу от мыса Спартивенто (южная оконечность Сардинии, которую не следует путать с мысом на побережье Калабрии, имеющим аналогичное название). В этот момент в пределах видимости появилась сильная итальянская эскадра в составе линейных кораблей «Витторио Венето», «Джулио Чезаре», 7 тяжелых крейсеров и 16 эсминцев. Последовал обмен залпами на предельных дистанциях, длившийся около 1 часа. В ходе этого нерешительного боя английский крейсер «Бервик» и итальянский эсминец «Ланчиере» получили по одному попаданию. После этого Кампиони решил разорвать контакт. Английские крейсеры некоторое время преследовали противника, но тщетно. В годы Второй мировой войны итальянские корабли, обладавшие великолепными скоростными качествами, показали себя весьма «скользким» противником. По выражению английского историка Дж. Уинтона, все попытки британских кораблей навязать им решительный бой на коротких дистанциях напоминали удары молотком по шарику ртути. Видя, что ни один из кораблей противника не получил серьезных повреждений, Сомервилл решил прекратить преследование. На всякий случай он запросил контр-адмирала Ланселота Холланда, ушедшего далеко вперед со своими крейсерами, есть ли надежда нагнать итальянцев. Холланд ответил отрицательно.

На том все и закончилось. Сомервилл решил, что его главная задача заключается в обеспечении безопасности конвоя, а не в том, чтобы бессмысленно гоняться за кораблями противника, да еще вблизи его берегов. Однако в Адмиралтействе рассудили по-другому. К своему глубокому возмущению, Сомервилл по возвращении в Гибралтар застал там только что прибывшую из Лондона следственную комиссию, которая всерьез собиралась выяснять, кто виноват в том, что противник ушел безнаказанно. Случай беспрецедентный в британской военно-морской истории: в Адмиралтействе даже не дождались рапорта командующего эскадрой с описанием хода сражения. В кают-компаниях соединения «Н» офицеры и командиры кораблей были просто вне себя от возмущения.

Следственное разбирательство длилось 3 дня. В конечном итоге Сомервилл остался на занимаемой должности, но получил строгое порицание «за нерешительность действий». Все это дело имело явно выраженный политический подтекст. Сомервилл определенно «подмочил» свою репутацию в Адмиралтействе и на Даунинг-стрит,10 своими нерешительными действиями и стремлением взвешивать все «за» и «против» во время операции по уничтожению французского флота в Оране и Дакаре. Первый морской лорд написал об этом Каннингхэму с подкупающей простотой: «С некоторых пор мы не вполне удовлетворены действиями Джеймса Сомервилла, и есть мнение, что его следует освободить от занимаемой должности. Когда мы узнали, как он преследовал итальянцев, мы, естественно, решили этим воспользоваться». Спасло Сомервилла только то. что в тот момент ему не нашлось подходящей замены. «Мы хотели заменить его Фредом Коллинзом», — писал Паунд, — «но политиканы воспротивились…».

Каннингхэма также крайне возмутило обращение высшего морского командования с Сомервиллом, и он не остановился перед тем, чтобы напрямую высказать свое мнение в письме к первому морскому лорду: «В то же время я считаю недопустимым, чтобы флагман, сделавший все от него зависящее в трудной ситуации, постоянно находился под угрозой обнаружить следственную комиссию, поджидающую его по возвращении в базу, в случае, если его действия пришлись не по нраву тем, кто находится в Англии, хотя и не знает о реальных обстоятельствах дела. Такое предубеждение не есть лучший способ обращения с лояльной службой». В письме к Сомервиллу Каннингхэм высказал предположение о политической подоплеке расследования: «Я не верю, что он (Паунд. — Д.Л.) сидит на самом дне этой бутылки, он просто позволил У.Ч. втянуть себя в это дело».

В отличие от Сомервилла, Каннингхэм, несомненно, являлся более масштабной и авторитетной фигурой, и «подцепить» его было гораздо сложнее. К тому же на его счету был недавний блистательный успех атаки итальянского флота в Таранто. Но и Каннингхэму хорошо «попортили крови». По возвращении флота в Александрию после операции «Коллар», он получил радиограмму, что Адмиралтейство готовит операцию по захвату Пантеллерии — гористого итальянского острова, площадью примерно 118 кв. миль, расположенного в 150 милях к северо-западу от Мальты, т. е. на пол пути между Сицилией и Тунисом. Его население составляло около 9 тыс. человек, и на нем практически отсутствовала пресная вода. Операцию под кодовым названием «Уоркшоп», планировалось осуществить силами 3.500 специально обученных командос. К месту высадки их должны были доставить «Тленирн», «Гленджил» и «Гленрой» — отличные дизельные грузопассажирские лайнеры, способные развивать скорость до 19 узлов и оснащенные специальными десантными плавсредствами, вместо обычных шлюпок. Руководство всей операцией возлагалось на адмирала флота лорда Кейса!

Того самого Роджера Кейса, который был начальником штаба эскадры, штурмовавшей Дарданеллы в 1915 году, а затем командовавшего Дуврским патрулем. Как уже говорилось, он до конца остался убежденным сторонником форсирования проливов силами флота и требовал продолжения операции. По этой причине он пользовался неизменной благосклонностью Черчилля. Кейс уже давно вышел в отставку. Однако с началом Второй мировой войны отставному адмиралу нестерпимо захотелось вернуться на действительную службу. Операция «Уоркшоп» была одной из интриг Кейса. Он убедил Черчилля, что захват Пантеллерии даст англичанам важные стратегические преимущества. Во-первых, на острове имелся хороший аэродром, с которого можно осуществлять налеты на Сицилию и собственно Италию. Обладание Пантеллерией давало возможность контролировать коммуникации в центральной части Средиземного моря и угрожать вишистам в Тунисе. Черчилль с восторгом ухватился за идею и стал оказывать давление на Паунда, чтобы флот как можно скорее приступил к претворению ее в жизнь. Поскольку Пантеллерия находилась в зоне ответственности Каннингхэма, его попросили высказать свое мнение.