Анатолий Наумов - Посмертно подсудимый

Во-вторых, если командующий корпусом, как отмечалось, «вышел» на царя с предложением отдать под суд подчиненного ему поручика-кавалергарда, то царь, как это видно из документа, исходящего от военного министра, «повелел» судить и поэта. Формально (по закону, и в дальнейшем это будет подробно рассмотрено) царь был прав, но все-таки разный подход к этому вопросу преданного царю служаки-генерала и самого царя небезынтересен сам по себе. Несмотря ни на что, инициативу предания поэта суду у Николая I никто не может оспорить.

В-третьих, прозорливость императора в отношении прикосновенных к делу «лиц иностранных» свидетельствует не столько о его догадливости в отношении основных перипетий дуэли, сколько о его несомненной осведомленности в этом.

В тот же день, т. е. 29 января, Бистром и начальник штаба корпуса генерал-адъютант Веймарн направили по инстанции распоряжение командиру Гвардейского кавалерийского корпуса (приданного Отдельному гвардейскому корпусу) генерал-майору Кноррингу распоряжение:

«Объявив сего числа в Приказе по Отдельному Гвардейскому Корпусу, о предании военному суду Поручика… Геккерена за бывшую между ним и Камергером Пушкиным дуэль, предлагаю Вашему Превосходительству приказать: суд сей учредить при Лейб-Гвардии Конном полку, Презусом (председателем. – А. Н. ) суда назначить Флигель-Адъютанта Полковника того же полка Бреверна 1-го, а асессорами (т. е. членами суда. – А. Н. ) Офицеров по усмотрению Вашему. Комиссии военного суда вменить в непременную обязанность открыть, кто именно были посредниками (секундантами) при означенной дуэли и вообще кто знал и какое принимал участие в совершении или отвращении оной. Дело сие окончить сколь возможно поспешнее».

30 января Кнорринг во исполнение этого документа предписал «учинить надлежащее распоряжение» начальнику Гвардейской кирасирской дивизии генерал-адъютанту графу Апраксину, а тот 1 февраля – командующему 1-й Гвардейской кирасирской бригады генерал-майору Мейендорфу, и уже последний в этот же день наконец окончательно конкретизировал и выполнил царскую волю. В предписании «Лейб Гвардии Конного полка господину флигель-адъютанту полковнику и кавалеру Бреверну» командир бригады уточнил:

«…составляя Комиссию, назначаю Ваше Высокоблагородие Презусом, Асессорами же: Ротмистра Столыпина, Штабс-Ротмистра Балабина, Поручиков: Анненкова, Шигорина, Корнетов: Чичерина, Осоргина, а для производства дела Аудитора Маслова…»

На следующий день, т. е. 2 февраля, Мейендорф в качестве следователя по делу назначил полковника этого же полка Галахова. Вместе с этим распоряжением Мейендорф направил в комиссию военного суда и распоряжение от 30 января известного уже Веймарна о дальнейшей судьбе Пушкина как подсудимого в связи с его смертью:

«Поскольку же известно, что Камергер Пушкин умер, то самое следует объяснить только в приговоре суда, к какому бы он, за поступки его наказанию по законам подлежал».

Среди других воинских подразделений Отдельного гвардейского корпуса лейб-гвардии конный полк занимал особое место. Дело в том, что это был полк, шефом которого, так сказать, лично, официально был сам Николай. Начиная с императрицы Анны Иоанновны, в этом отношении установилась определенная традиция – все императоры и царствовавшие императрицы (Елизавета, Петр III, Екатерина II, Павел I, Александр I, сам Николай I) прошли через это звание и должность – полковник и шеф лейб-гвардии конного полка. Конная гвардия всегда использовалась в наиболее важных для своих шефов целях и всегда старалась оправдать это доверие. Любовь Николая I конногвардейцы заслужили также в самое трудное для того время. В день восстания декабристов полк одним из первых выступил против восставших в поддержку нового императора и возвратился в казармы лишь на следующий день, когда восстание было полностью подавлено. «За таковую преданность к престолу Государь Император… изволил изъявить полку свое благоволение и излить на него многие милости». [225]В числе них и возведение в графское достоинство командира полка А. Ф. Орлова, и уравнивание в денежном содержании офицеров и нижних чинов с содержанием, установленным для кавалергардского полка (высшая ставка), и разовое денежное, продовольственное и «винное» награждение нижним чинам, и многое другое. Уже много лет спустя незадолго до своей смерти Николай проявил не очень свойственную ему сентиментальность и подарил полку картину, изображавшую полк в день событий 14 декабря 1825 г. Конногвардейцы доказали свою преданность царю и во время подавления польского восстания 1831 года, что было отмечено в специальном «высочайшем приказе».

Конечно же лейб-гвардии конный полк был на виду, и в свое время не один автор посвятил свои изыскания его истории. С позиции современного читателя кажется очевидным, что такое исключительное событие, как суд по делу о дуэли А. С. Пушкина, должно было бы найти какое-то отражение в описании истории полка. Честно признаться, и автор этой работы с «трепетом» открывал и перечитывал четырехтомную историю полка, написанную одним из членов военно-судебной комиссии по делу о дуэли – И. В. Анненковым. [226]Увы, его ожидало жестокое разочарование: там об этом не было и строки. Когда «страсть исследователя» поостыла, объяснение этому нашлось самое элементарное. История Анненкова вышла в 1849 году, то есть при жизни Николая I и всего лишь через десятилетие с небольшим после дуэли, смерти Пушкина и самого процесса о дуэли. Разумеется, что в то время этот эпизод истории полка не мог быть освещен. Тем не менее, надежда автора опять затеплилась, когда он взял в руки толстый фолиант, на титульном листе которого значилось: «Полтора века Конной гвардии. 1730–1880. СПб., 1881». Однако опять, увы. И эта история написана в верноподданническом духе (в отличие от анненковской, можно сказать, в более верноподданническом, прочитав которую узнаешь, что главное в истории полка – это подавление восстания декабристов. В таком же духе был составлен (для нижних чинов) и «Краткий очерк истории Лейб-Гвардии Конного полка», изданный в 1891 году. [227]

Перейдем, однако, непосредственно к характеристике тех, кому выпала нелегкая ноша выступить судьей по делу о дуэли, выпала обязанность дать оценку преддуэльного поведения гениального поэта и вынести в отношении него посмертный приговор. Начнем с председателя военно-судной комиссии. Ее презус – А. И. Бреверн. Начал службу в полку корнетом в 1817 году. Участвовал в кампании 1831 года. В 1833-м произведен в полковники. В 1835-м – флигель-адъютант. В 1839-м – командир Финляндского драгунского полка, с 1843 года – генерал-майор. Первый боевой орден (Св. Владимира 4-й степени) получил за участие в подавлении восстания декабристов. За подавление польского мятежа получил бант к этому ордену, а чуть позже – орден Св. Станислава 3-й степени.