Максим Макарычев - Александр Мальцев

Про Мальцева в свое время говорили, что совершенно нельзя предугадать дальнейший ход его мысли на льду. Валерий Харламов сам неоднократно признавался, что нередко не знал, какое решение он примет во время игры в следующую секунду: все зависело от мгновенно изменявшейся ситуации и интуиции.

«Мы, хоккеисты, не пытаемся соперничать с Евгением Гришиным, Ардом Схенком или Евгением Куликовым, олимпийскими чемпионами по скоростному бегу на коньках. У нас иная скорость, душа которой – смена ритма. Александра Мальцева догнать никто не может не только потому, что он стремителен в своих движениях, но и потому, что движения его необычны. Вот он мчится что есть духу, и вдруг резкое торможение, мгновенная остановка, снова рывок – и уже нет рядом никого, – рассказывал Валерий Харламов. – Скорость в хоккее – это умная скорость. Перехитрить опекуна, поймать его на ложный прием, оставить с носом доставляет мне, не скрою, величайшее удовольствие».

Несмотря на схожесть игровой манеры и исключительно высокую технику, которой они обладали, Мальцев и Харламов, по большому счету, не были двумя «нападающими-близнецами». Особенно в том, что касалось их собственных финтов и обводки. «Манера игры Валеры Харламова была схожа с игрой Александра Мальцева. Только у Мальцева движения были гладкими, плавными. А у Харламова – более резкими, непредсказуемыми. Он мог пойти в самую гущу игроков и обыграть их. Он находил щели у защитников, у вратарей. Харламов мыслил на поле. И его мысль всегда опережала действие», – признавался в одном из интервью заслуженный тренер России Юрий Морозов.

Их поведение на льду во многом обусловливалось тем, что было заложено в них родителями, и тем, что уже ими самими развито в детстве. В Харламове, по признанию тех, кто его близко знал, «свое брали гены». В нем бурлила его испанская кровь. Темперамент, доставшийся ему от матери, заметно влиял на координацию его движений на льду, действительно, резких, непредсказуемых для противника. Свою же блестящую манеру катания, которую специалисты называли идеальной для хоккеиста, он выработал в детстве, сначала занимаясь с отцом, а затем совершенствуя эти навыки в армейской детской спортшколе. Сусанна Мальцева, сама балерина, отмечала, насколько профессионально попадал в ритм Валерий Харламов, когда играла музыка и начинались танцы. «Он мог сплясать любой модный танец, ему были подвластны рок-н-ролл, фокстрот, ча-ча-ча и другие ритмы. В этом Валере, наверное, действительно не было равных среди всех советских хоккеистов. Сказывалась горячая испанская кровь», – дополняет картину брат Александра Мальцева, Сергей.

«Когда говорят о небольшом росте Валерия Харламова, часто забывают о его невероятной физической мощи. Он обладал хорошо развитой мускулатурой, выглядел, как принято сейчас говорить, как настоящий качок. Невероятно выносливый, подвижный, он как-то сказал про себя культовую фразу: “Я потею, даже когда плаваю в бассейне”, – вспоминает Григорий Твалтвадзе, который в 2000-е годы создал цикл телепередач о хоккейных легендах прошлого. – Вспоминаю тот случай с хоккеистом “Химика”, когда Валерий, устав от постоянных тычков и зацепов с его стороны, так припечатал игрока воскресенцев к борту, что того с сильными ушибами доставили в больницу. На следующий день (вот ведь оперативно сработали) в “Комсомолке” вышла статья Тарасова, к тому времени уже ушедшего из ЦСКА, в которой он называл своего недавнего любимчика “Валерку” за этот силовой прием едва ли не самым последним негодяем».

В отличие от Харламова Александр Мальцев предпочитал не «взрываться», а плавно и изящно проходить редуты обороняющихся соперников. Финты Мальцева в сочетании с его немного медленной, «переваливающейся» с ноги на ногу «походкой» (что проявлялось как на льду, так и за его пределами) действовали на игроков обороны как седативное и усыпляющее средство.

Однажды во время ключевого матча между «ЦСКА» и «Динамо» Харламов и Мальцев во время смены столкнулись друг с другом и немножко повздорили. Наказание последовало незамедлительно, и через некоторое время диктор зачитал «приговор» двум друзьям: «За обоюдную грубость с поля удалены на две минуты каждый Валерий Харламов (ЦСКА) и Александр Мальцев (“Динамо”)». При этом динамовские болельщики недовольно загудели. Им казалось, что Харламов виноват больше, что он первым начал небольшую стычку и, следовательно, заслуживает более сурового наказания. Кто-то «требовал продолжения банкета», советуя Мальцеву ответить своему другу и «намять бока» в следующем игровом эпизоде. Но только матч закончился, как страсти немедленно улеглись. Теперь такими нелепыми казались выкрики некоторых болельщиков с призывами к хоккеистам «накостылять друг другу». Уже через полчаса после окончания встречи на выходе из раздевалки довольные Мальцев и Харламов шли рядом и что-то весело и непринужденно рассказывали друг другу.

Узнав о дружбе двух ярких хоккеистов, канадские скауты решили их вместе и переманить в НХЛ. Пик «окучивания» двух друзей со стороны заокеанских «купцов», суливших им самые невероятные блага, пришелся на чемпионат мира 1975 года, проводившийся в ФРГ. Спортсменов преследовали буквально по пятам, карауля момент, когда они окажутся вместе, но отдельно от других «сборников» и пытались уговорить остаться на Западе. Основными претендентами на Александра Мальцева, по его словам, были «Торонто Мэйпл Лифс» и «Миннесота Норд Старз».

Телекомментатор Владимир Писаревский вместе с Николаем Озеровым освещал игры того первенства. Он стал свидетелем тех памятных событий. «К нам с Николаем Николаевичем подошел известный хоккейный специалист Билл Харрис, тот самый, который в 1974 году тренировал команду ВХА. Он обратился с предложением о покупке нескольких наших хоккеистов, в том числе Мальцева и Харламова, – вспоминает Писаревский. – Сулил нам с Озеровым приличные комиссионные, говоря, что несколько клубов НХЛ готовы тут же предложить за наших звезд большие деньги, а он уполномочен вести от их лица переговоры. Демонстративно показал чековую книжку, куда можно было вписать любую сумму. Речь шла чуть ли не о миллионе долларов за контракт каждого игрока. Николай Озеров, который был хорошим артистом, сделал вид, что “мы прислушались к этому предложению и заинтересовались им”. А сам сказал, чтобы я спускался к команде и нашел кого-то из нашей службы безопасности. Я рассказал им об этом пристальном интересе к нашим игрокам».

На следующий день Валерий Харламов первым появился на раскатку из раздевалки советской команды. На пути к ледовой площадке стояли несколько человек в одинаковых серых плащах и серых шляпах. На подмогу офицеру по безопасности, обслуживающему команду, вызвали «нескольких людей в штатском».