Максим Макарычев - Александр Мальцев

В 19 лет Мальцев, вернувшийся домой с золотой медалью чемпиона мира, был удостоен высшего спортивного звания – заслуженного мастера спорта СССР.

Любопытно, что на чемпионате мира 1969 года один из самых авторитетных специалистов в хоккейном мире канадец Дэйв Бауэр, отдавая дань мастерству молодого форварда, заметил, что «19-летний Мальцев и его сверстники не продержатся в большом хоккее и до 25 лет». Дескать, не выдержат эти таланты запредельных для их возраста эмоциональных и физических нагрузок взрослого хоккея. В одной из следующих глав мы увидим, как Бауэр возьмет свои слова обратно и восхитится талантом уже зрелого Александра Мальцева.

Чемпионат мира 1970 года планировалось провести на родине хоккея – в Канаде. «Сейчас или никогда!» – писали канадские газеты, прямо призывая своих хоккеистов не осрамиться на родном льду. Ни один чемпионат мира до этого не сопровождался такой пропагандистской шумихой. На карту канадцами было поставлено все.

На летнем конгрессе Международной лиги хоккея на льду в 1968 году было принято несколько важных решений, в частности разрешить принимать участие в чемпионатах мира шести профессионалам. Однако в январе 1970 года конгресс пересмотрел свои итоговые документы, не утвердив данное правило, и канадцы в знак протеста громко хлопнули дверью.

Дошло до того, что хозяева чемпионата предъявили ультиматум Международной лиге хоккея на льду: или она снимает запрет на участие в первенстве мира для профи, или Канада отказывается принять у себя предстоящий чемпионат. К чести тогдашнего главы ЛИШФ британца Джона Ахерна, одного из лучших руководителей в истории мирового хоккея, лига не пошла на уступки канадцам и проявила бескомпромиссность. Чемпионат мира 1970 года был перенесен в столицу Швеции – Стокгольм, туда, где он проводился всего год назад. Заметим, что бойкот канадцами первенств планеты продолжался до 1977 года.

Несмотря на то, что соревнования впервые проводились без бойкотировавших их канадцев, советские тренеры с грустью отмечали факт отсутствия родоначальников хоккея на шведском льду. «Темпераментные, бесстрашные канадцы в силах обыграть любого из наших основных соперников, своей лихостью и страстью могли привнести в чемпионат элемент неожиданности, обострить борьбу за медали», – говорил в своем выступлении в советском посольстве 12 марта 1970 года старший тренер сборной СССР Аркадий Иванович Чернышев.

В первой игре мирового чемпионата советская сборная встретила серьезное сопротивление со стороны финнов, но благодаря шайбам Мальцева и Петрова все-таки сумела победить со счетом 2:1. В следующем поединке после соответствующей накачки со стороны Чернышева и Тарасова советские хоккеисты «катком» прошлись по сборной Западной Германии. Оформив покер (четыре шайбы), 20-летний Александр Мальцев резко оторвался от конкурентов в споре за титул лучшего бомбардира. А уже в следующей игре с поляками, выигранной со счетом 7:0, он, оформив дубль, и вовсе достиг выдающегося показателя: семь шайб в трех играх, в среднем больше двух за игру.

Гораздо более трудной была четвертая игра сборной СССР на этом шведском первенстве. Со счетом 3:1 в упорной борьбе была повержена команда ЧССР, причем Мальцев забросил первую шайбу. Теперь решающей игрой для советской сборной на первом этапе чемпионата мира 1970 года становилась пятая игра, которую хоккеисты проводили с командой Швеции.

После ухода из хоккея легендарного Свена «Тумбы» Юханссона самым популярным человеком не только в хоккее, но и во всем спортивном мире Швеции был вратарь национальной команды Лейф «Хонкен» Холмквист, который еще натерпится от Мальцева в своей карьере. Он был похож на Александра тем, что был таким же замкнутым и молчаливым человеком. Свою состоятельность он привык доказывать не словами, сказанными во время интервью, а на льду. Остроумные шведы как бы в назидание за его молчаливость дали своему любимому вратарю прозвище: «Хонкен-болтунишка». Специалисты называли его «настоящей половиной» и главной опорой скандинавской команды. Советские хоккеисты также симпатизировали шведскому вратарю, называя его «человек, который всегда смеется». Но на самом деле Холмквист был отнюдь не таким молчаливым и вечно улыбающимся простачком.

Специально к чемпионату шведские игроки разнообразили традиционный ритуал хоккеистов, когда игроки в последние мгновения перед стартовым свистком собираются в круг возле своего вратаря. В эти минуты шведы дружно скандировали заклинание: «Мы – лучшие! Мы больше всех побеждаем!», а Ларс Ёран Нильссон в завершение действа восклицал: «А теперь – в холодную воду!»

Но на этом ухищрения местных хоккеистов на турнире не закончились. В первых матчах чемпионата «Хонкен» не играл из-за болезни. Новости из стана шведов были одна хуже другой – вратарь простужен, постоянно «глотает пилюли» и не примет участия в матче с Советами. Одна из газет и вовсе поместила фото несчастного вратаря, с болезненным видом принимающего микстуру.

Вскоре из местной прессы стало известно, что у Холмквиста – приступ радикулита (профессиональной болезни хоккейных вратарей). И надо же такому случиться, что всего за два дня врач шведской сборной получил от граждан страны 17 тысяч посланий, как быстро и безболезненно вылечить национального любимца! [6]

Шведы с помощью местных газет пытались усыпить бдительность советских хоккеистов, рассказывая о безнадежно больном и почти «умирающем» «Хонкене-болтунишке». Тем временем сам вратарь уже чувствовал себя, как огурчик. И вот настал день встречи, и Холмквист, живой и невредимый, к удивлению советских игроков, появился в рамке ворот. Уже позже стало известно, что на лед его вернул знаменитый стокгольмский профессор, который порекомендовал вратарю до конца чемпионата спать на голых досках.

Как же восторженно приняли «Хонкена» болельщики! Они сразу погнали своих любимцев вперед, призывая их смять редуты противника. Но не тут-то было. Вячеслав Старшинов с передачи Никитина открыл счет. Впрочем, скоро шведы вырвались вперед, умудрившись с относительно небольшим интервалом забросить три шайбы.

Фирсов, Старшинов, Мишаков, молодые и талантливые советские игроки – Якушев, Петров, Михайлов, Мальцев буквально бомбардировали ворота Холмквиста. Но он в тот вечер был бесподобен, ловил все, что летело в створ. Тут, как назло, получил травму «советский вратарь без нервов», как его прозвали западные СМИ. У Виктора Коноваленко – сильнейшее рассечение брови. «В госпитале целый консилиум собрали, крутили-вертели так и этак. 37 рентгеновских снимков сделали! Потом начали шпильки вставлять – множественный перелом переносицы оказался. Швед на всей скорости врезался коньком», – писал позже Коноваленко в своей книге «Третий период».