Федор Бурлацкий - Мао Цзэдун и его наследники

Нынешнее десятилетие внутренних беспорядков, начало которому положила „культурная революция“, привело к застою в национальном вопросе… Первым увидел опасности такого пути Чжоу Эньлай. За год до смерти, в январе 1975 года, он выступил с последней программной речью, в которой вновь признал приоритет национальных целей. Это получило подтверждение со стороны нового партийного руководства. После достижения единства и независимости задача состоит теперь в достижении равного положения с могущественными державами мира». В такой трактовке последних событий в Китае и оценке его исторического прошлого кое-что справедливо, а многое неверно. Справедливо то, что Китай утверждается на национальном, вернее, на националистическом курсе. Справедливо и то, что происходит некоторое видоизменение этого курса после смерти Мао Цзэдуна. Нельзя, однако, согласиться с другими утверждениями статьи.

Следует целиком. отбросить как несостоятельный тезис о том, что национальное освобождение началось с 1963 года на основе конфликта с СССР. Оно должно быть отнесено к 1949 году, когда острие борьбы было направлено как раз против тех, кто и поставил Китай в зависимое положение, — империалистических колониалистских держав, послушным орудием которых стал гоминьдан. Конфликт с СССР и другими странами социализма, который был затеян Мао Цзэдуном и его окружением на рубеже 50-х и 60-х годов, когда на первый план вновь были поставлены задачи великоханьского гегемонизма, как раз-и был связан с той самой непрерывной внутренней борьбой, прикрываемой революционной фразой, которую автор справедливо называет «эрой Мао Цзэдуна». Поспешным, пожалуй, можно считать и вывод автора о завершении этой, эры. Китай находится только в начале нового этапа своей истории, но действительные возможности для осуществления крупных преобразований связаны не с преодолением марксистских или, говоря иначе, социалистических принципов, о чем мимоходом пишет газета, а с их восстановлением и утверждением, с продолжением линии VIII съезда КПК применительно к новым современным условиям развития Китая. Беда в том, что в политическом руководстве КПК не видно сил, которые отстаивали бы именно такой подход, сил, способных открыть действительно новую эру в жизни страны.

Симптоматичны суждения буржуазной печати по поводу ожидаемой эволюции политической жизни Китая в отношениях КНР с Западом. Газета «Вашингтон пост» опубликовала 28 июля 1977 г. статью «Человек, дважды поверженный, возвращается на сцену». В статье говорится, что своего рода политическое междуцарствие при временном правительстве пришло к своему концу. Теперь оно уже приступило к выполнению новой внутренней программы, и похоже на то, что оно вот-вот приступит к выполнению внешней программы, что будет благоприятной возможностью улучшить отношения с Вашингтоном. За долгое время царствования Мао Цзэдуна, говорится в статье, сменялись люди, стоявшие на втором месте по значению, принося с собой самые различные изменения в политических акцентах. Последнее правительство при правлении Мао возглавлял премьер Чжоу Эньлай, и оно просуществовало приблизительно с 1971 года до смерти Чжоу Эньлая в 1976 году.

В соответствии с темой модернизации Чжоу выступил за установление контактов с Западом, что привело к визиту президента Никсона в Пекин в 1972 году. Дальше газета писала, что внутренние соображения толкнут новых руководителей к возобновлению контактов, инициатором которых был Чжоу. По их мнению, внутренняя программа Дэн Сяопина требует специальных знаний, оборудования и кредитов от Японии, Европы и, в меньшей степени, от США.

Близкое к этому мнение высказывала газета «Джапан таймс» в редакционной статье «Китай восстанавливает порядок» (27 июля 1977 г.). В статье говорилось, что Китай, наконец, установил внутренний порядок и наметил курс своих национальных усилий. «Продолжая кампанию осуждения „банды четырех“ за их проступки, новые китайские руководители отвергают идеологические эксцессы — первый шаг в сторону строгого руководства всей деятельностью страны, производством и образованием».

Смена лидеров в КПК означала не более чем осуществление общего курса, исходящего от Мао Цзэдуна. Трудно рассчитывать на быстрое и существенное изменение всей линии. Огромный политический корабль с колоссальным грузом идеологии и политики Мао Цзэдуна вряд ли сможет развернуться в новом направлении в короткие сроки, хотя симптомы некоторого изменения курса несомненны.

Судя по всему, нынешние китайские руководители рассчитывают ограничиться прагматическим пересмотром политики в некоторых областях, особенно в экономической жизни, и не хотят пересмотра идеологии маоизма, его коренных целей и задач. Но одно невозможно без другого. И если они пойдут на радикальные перемены в политике, им раньше или позже придется отказаться от основ теории маоизма. Но захотят ли они идти новым путем?

Тяжкое бремя наследования оставила политика Мао Цзэдуна в экономике, культуре и образовании, общественных отношениях и нравах, — словом, во всей внутренней жизни китайского народа. Продолжающаяся критика «четверки» выплескивает наружу острые и неотложные проблемы, которые накопились в предыдущий период. И хотя все эти проблемы и трудности приписывают злополучной группе Цзян Цин, даже неискушенному наблюдателю очевидно, что ответственность за них несет поп, а не приход.

В докладе на пятой сессии ВСНП Хуа Гофэн был вынужден признать, что «за период с 1974 по 1976 год страна недополучила промышленной продукции общей стоимостью примерно в 100 млрд. юаней, стали — 28 млн. т, а финансовых поступлений — в сумме 40 млрд. юаней; все народное хозяйство оказалось почти на грани катастрофы. В ряде районов и отраслей, где „вредные элементы“ прибрали к своим рукам власть при поддержке, покровительстве и попустительстве „четверки“, наблюдались простои и остановка производства на промышленных предприятиях, возврат в деревне к единоличному труду на самовольно разделенных земельных участках, разгул коррупции, хищений и спекуляции, неистовство классовых врагов, разнузданные вылазки неперевоспитавшихся помещиков, кулаков, контрреволюционеров и „вредных элементов“ с целью взять реванш и свести счеты, а кое-где дело даже приняло совсем серьезный оборот — произошла реставрация капитализма. Дальнейшее усугубление этой ситуации неизбежно изменило бы цвет нашей страны и ввергло бы. народ в пучину еще больших бедствий». Разгром «четверки», заявил Хуа, «избавил нашу партию от большого раскола, а наше государство — от большого регресса в его историческом развитии, он позволил нашему народу продолжать свое поступательное движение в социалистическом направлении, указанном Председателем Мао Цзэдуном».