Федор Бурлацкий - Мао Цзэдун и его наследники

Смещение партийных и военных руководителей происходит по ритуалу, хорошо проработанному в период «культурной революции». Многие осуждаются на массовых митингах, с некоторыми кончают в тюрьмах.

Вот, например, 7 марта 1977 г. был устроен массовый митинг с участием 50 тыс. человек в провинции Юньнань. На нем выступил заместитель секретаря партии всей провинции Чжан Чжэнсюнь. Он говорил о том, что ЦК партии принял решение провести в каждом правительственном учреждении, на каждом предприятии, во всех деревнях, в войсках, в магазинах расследование по поводу «банды четырех». Он говорил, что «все контрреволюционеры, участвовавшие в избиениях, погромах и грабежах, все, кто выступал против Председателя Мао, председателя Хуа, будут подавлены». Он призывал «решительно бить по плохим элементам», виновным в подрывной деятельности и нарушении общественного порядка. Активная борьба против поверженной группировки «четырех» развернулась во многих провинциях Китая и особенно в городе Шанхае, где находилась ее центральная опорная база.

Разгромив оппозицию, китайские руководители приступили к постепенной замене руководства на провинциальном уровне. В течение первого года после смерти Мао Цзэдуна новые первые секретари были назначены в 12 из 26 китайских провинций и в двух автономных районах. Были заменены первый, второй и третий секретари парткомов города Шанхая, где «леваки» имели особенно сильные позиции. Никто из новых руководителей не был избран, как это полагается по уставу КПК.

Хотя ЦК КПК был создан недавно (в августе 1977 г.), уже пять его членов успели исчезнуть. Едва ли не главным обвинением по адресу изгоняемых людей является их участие в кампании против Дэн Сяопина. В последнее время в Пекине нередко появляются дацзыбао, напоминающие об инциденте на площади Тяньаньмэнь 5 апреля 1976 г., ответственными за который объявляют У Дэ, первого секретаря парткома Пекина, ныне снятого со своего поста, и Чэнь Силяня, командующего Пекинским большим военным округом.

Одной из острых проблем внутренней борьбы в среде нового руководства КПК стала проблема отношения к прежним хунвэйбинам, особенно к тем, которые во время «культурной революции» совершали зверства. Эти молодые люди успели подрасти, и даже сейчас их фракционная борьба еще не вполне закончилась. Многие местные партийные руководители не осмеливаются трогать подпольные организации.

Поначалу сообщалось, что «герои» «культурной революции», которые унижали, бросали в тюрьмы, линчевали «старую гвардию», будут сурово наказаны. Так происходило в ряде провинций. 3 декабря 1977 г., например, на большом обличительном митинге в Ухани, в провинции Хубэй, были приговорены к смерти и тут же казнены бывшие хунвэйбины — сторонники «банды четырех». Как указывалось в сообщении, «все с возмущением заявляли, что эти „тухлые яйца“, действуя под крылышком „банды четырех“, более десяти лет выступали против народа, выступали против социализма. У них были свои программы, свои планы, свои организации. Они повергли Ухань в состояние хаоса и приложили руку ко многим сферам, саботируя революцию и производство и совершая разного рода злодеяния, вызывая тем самым глубокий гнев масс».

Но эта волна вендетты «старой гвардии» была вскоре остановлена руководством ЦК КПК. Видимо, появились опасения, что она способна захлестнуть всех выдвиженцев «культурной революции». Фан И, член Политбюро и вице-президент Академии наук, говорил: «По решению ЦК КПК упор при разоблачении и критике контрреволюционной ревизионистской линии „банды Четырех“ и в расследовании следует делать на годы после X съезда партии и особенно на период после критики Линь Бяо и Конфуция». Он добавил: «Злодеяния „банды четырех“, конечно, охватывают более длительный период, и нельзя провести четкого различия между периодами. Но следует пояснить, на что нужно делать упор» 6 .

Иными словами, под удар ставятся прежние противники Дэн Сяопина, но не те, кто выступал против Лю Шаоци и других «каппутистов» в период «культурной революции». Главное, что особенно подчеркивает печать, — это необходимость реабилитировать представителей «старой гвардии» и интеллигенции, которые подвергались гонениям и несправедливостям.

В январе 1978 года обозреватель «Жэньминь жибао» цитировал фразу из доклада Хуа Гофэна на XI съезде партии: в работе по проверке кадров некоторые проблемы остались нерешенными; их следует решать рассудительно, быстро и надлежащим образом. Обозреватель ссылался на сообщение, опубликованное в том же номере «Жэньминь жибао», где похвалы удостоился партийный комитет района Байсэ в провинции Гуанси за то, что он форсировал это дело. С 1975 года он рассмотрел, в соответствии с инструкцией партийного комитета Гуанси, дела 2361 кадрового работника, дела времен «культурной революции», — по которым были вынесены неправильные приговоры или которые все еще ожидали решения. «Некоторые люди были обеспокоены тем, как бы этот пересмотр старых дел не бросил тень на достижения великой культурной революции. Нельзя отрицать, что великая культурная революция принесла небывалые результаты. Но следует указать, что великой культурной революцией манипулировали Линь Бяо и „банда четырех“. Они вмешивались в стратегические планы Председателя Мао и ЦК партии и саботировали их, жестоко выступали против линии и политики Мао в отношении кадровых работников, причиняя вред многим кадровым работникам и угнетая их, в особенности кадровых работников, которые были руководителями на всех уровнях» 7 .

Итак, реабилитация и восстановление на постах «старой гвардии» и выборочное наказание лишь тех, кто был активным участником «банды четырех» на последнем этапе ее деятельности, — такова нынешняя линия в кадровых вопросах.

По-видимому, борьба вокруг кадровой политики будет продолжаться. Об этом свидетельствует и новая платформа критики неугодных руководителей. Речь идет о некоей группировке лиц, которых называют «флюгерами». Было время, говорилось в газете «Цзефанцзюнь бао» в январе 1978 года, когда они втайне критиковали шанхайскую мафию, затем, когда «банда четырех», казалось, была близка к захвату власти, они повернулись на 180 градусов и кричали: «Долой людей, идущих по капиталистическому пути, долой старичков!» Эти люди держат две разные кисти в двух карманах. Одной кистью они пишут похвалы воякам, идущим против течения, другой пишут, что они, бедняги, были обмануты. У них пронырливый ум и острый нюх, который чует перемену в политической атмосфере; у них толстая шкура и эластичные кости. Среди них есть люди, говорящие, что жизнь — это игра. Вначале они поддержали Линь Бяо, затем они встали на сторону «банды четырех».