Луис Фишер - Жизнь Ленина

Коммунисты хотели мира, потому что нуждались в нем, но, считая капиталистов и империалистов неисправимыми поджигателями войны, Чичерин и Ленин относились к своей «пацифистской программе» как к чистейшей воды пропаганде. Именно так и говорится в ленинском отзыве на программу Чичерина: «Все искусство в том, чтобы и ее», — т. е. пацифистскую программу, — «и наши купцовские предложения сказать ясно и громко до разгона (если «они» поведут к быстрому разгону). Это искусство у Вас и нашей делегации найдется. По-моему, у Вас вышло уже около 13-ти пунктов…» Эти пункты Ленин перенумеровал в тексте письма Чичерина, подчеркнул некоторые фразы один, два, три и четыре раза, и кое-где пометил на полях: «Правильно!», «Верно», «Именно». Эти 13 пунктов Ленин назвал «превосходными». «Всех заинтригуем, сказав: «мы имеем широчайшую и полную программу»! Если не дадут огласить, напечатаем с протестом».

«Везде «маленькая» оговорка: мы-де, коммунисты, имеем свою коммунистическую программу (III Интернационал), но считаем все же своим долгом как купцы поддержать (пусть 1/ 10000шанса) пацифистов в другом, т. е. буржуазном лагере (считая в нем 2 и 2 1/ 2Интернационалы).

«Будет и ядовито и «по-доброму» и поможет разложению врага. При такой тактике мы выиграем и при неудаче Генуи. На сделку, невыгодную нам, не пойдем. С ком. пр. Ваш Ленин».

Ленин был прав, когда предполагал, что «они» могут разогнать Генуэзскую конференцию, как только она начнется. Его подозрения и объясняют поведение советской делегации в Генуе и подписание ею договора с Германией в Рапалло. Конференция была обречена на неудачу с самого начала.

Идея Генуэзской конференции родилась в плодотворном воображении премьер-министра Ллойд Джорджа, чей коалиционный либерально-консервативный кабинет раздирали политические противоречия и личное соперничество. Он не предполагал, что осенью 1922, года консерваторы порвут с ним, кабинет падет, а сам он, 59-летний, находчивый, влиятельный, полный сил, проиграет выборы и доживет до 1945 года, так никогда и не вернувшись на правительственный пост. Этого он предвидеть не мог, но он был политиком, и он чувствовал, что для того, чтобы остаться на Доунинг-стрит 10, несмотря на неприятности в Индии, неприятности с профсоюзами, неприятности в либеральной партии и потерю Ирландии, ему нужна блестящая победа в области международной политики. Главными мировыми проблемами была германская и русская. Он надеялся разрешить обе в Генуе, где, как он говорил, «большие люди встретятся с большими людьми». Поэтому «гражданин Ленин» был лично приглашен участвовать в конференции.

Успех требовал активной помощи со стороны Франции, а также США. Администрация Гардинга — Гувера — Хьюза приняла политику карантина по отношению к России. Кроме помощи голодающим, она не хотела никаких контактов с большевиками. Поэтому Америка воздержалась от участия в Генуэзской конференции.

Французский премьер и министр иностранных дел Аристид Бриан желал плодотворного исхода конференции, чтобы укрепить свое шаткое положение. В январе 1922 года Бриан с Ллойд Джорджем за игрой в гольф в Каннах пришли к предварительному соглашению о Генуэзской конференции. Эти их разговоры, конечно, не записаны. Но известно, что Бриан просил британской гарантии на случай немецкой агрессии взамен той англо-американской гарантии, которую Франция должна была получить, но не получила, так как президент Вильсон не добился согласия Сената на заключение мирного договора. Ллойд Джордж предложил гарантию на случай неожиданного нападения, но не мог пообещать постоянных консультаций между Генеральными штабами обеих держав, которых требовал Раймонд Пуанкаре. Пуанкаре к тому же считал неприемлемым ведение переговоров с Германией о послевоенных репарациях. У него была своя идея, как получить эти репарации: оккупировать Рурскую область (что и произошло в январе 1923 года). В вопросе о России Пуанкаре с Ллойд Джорджем тоже не ладили. И вот, по вызову президента Франции, Бриан должен был прервать игру в гольф и дипломатию в Каннах, вернуться в Париж и передать пост премьера Пуанкаре. Жан-Луи Барту стал министром иностранных дел и председателем французской делегации в Генуе. Это, как и нож, приставленный к горлу Ллойд Джорджа его лондонскими коллегами, предвещало конференции мало хорошего. Поэтому Ленин поручил Чичерину при первой же возможности провозгласить на конференции «пацифистскую программу».

В программе говорилось: «…международные политические и экономические формы в настоящее время служат постоянными фиговыми листками для хищничества империалистов и, в частности, орудием против нас. Лига Наций есть просто орудие Антанты, которая уже использовала ее против нас». «Вы сами указывали, — продолжал Чичерин, обращаясь к Ленину, — что арбитраж невозможен между буржуазными и советскими государствами, однако, арбитраж есть необходимая часть пацифистского арсенала… Мы должны ввести в привычные современные международные формы что-то новое, чтобы помешать превращению этих форм в орудие империализма… В результате мировой войны усилилось освободительное движение всех угнетенных и колониальных народов. Мировые государства начинают трещать по швам. Наша программа должна вводить в международную схему все угнетенные колониальные народы. За всеми народами должно признаваться право на отделение или на гомрули… Новизна нашей международной схемы должна заключаться в том, чтобы негритянские, как и другие колониальные народы, участвовали на равной ноге с европейскими народами в конференциях и комиссиях и имели право не допускать вмешательства в свою внутреннюю жизнь. Другое новшество должно заключаться в обязательном участии рабочих организаций» в международных конференциях. Третьим новшеством Чичерина было предложение об экономической помощи сильных стран слабым. «Одновременно мы предложим всеобщее сокращение вооружений… дополнение правил войны разными запрещениями: упразднение подводных лодок, химических газов, минометов, пламенеметов и воздушной вооруженной борьбы… Мы предложим капиталу передовых стран построить сверхмагистраль Лондон — Москва — Владивосток (Пекин), и мы объясним, что этим откроются для всеобщего пользования неисчислимые богатства Сибири… мы предложим распределить планомерно золото, лежащее в настоящее время втуне, в кладовых американских банков. Это планомерное распределение золота по всем странам должно сочетаться с планомерным распределением заказов, торговли, продовольствия, топлива и товаров.

В приписке к своему одобрительному отзыву о программе Чичерина Ленин добавляет: «Почему нам не съядовитничать (и «по-доброму») еще дополнительно: мы предлагаем отмену всех военных долгов и пересмотр версальского и всех военных договоров… Осрамим и оплюем их «по-доброму…» Предложил Ленин и компенсировать, в виде исключения, мелких держателей русских займов, поскольку удастся доказать точно, что это… мелкие, трудовые держатели».