Илья Груздев - Горький

И много других писателей выступало, говоря об единстве советской литературы в смысле творческих принципов.

Горький сказал в заключительном слове о том, что это внутреннее идеологическое объединение литераторов является результатом постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года, которым осуждены группировки литераторов по мотивам, не имеющим ничего общего с великими задачами советской литературы.

На съезде советских писателей Алексей Максимович горячо говорил об устном народном творчестве.

Внимание и любовь к фольклору Горький никогда не уставал пропагандировать среди писателей:

«Всегда, неутомимо точите ваше оружие, — писал он, — изучайте неисчерпаемо богатый, могучий, прекрасный язык народа! Он может дать вам силы для выражения чувств и мыслей, доступных гению» 45.

Эти прекрасные слова показывают, какое высокое значение фольклору придавал Горький. Но не только это. В письме о фольклоре он говорит об изумительном богатстве языка и чистоте его. В предисловии к изданию арабских сказок Горький пишет, что сказки помогут развить фантазию писателя, а главное — обогатят «его скудный язык, его бедный лексикон, который он часто пытается «обогащать» «провинциализмами», «местными речениями» или придуманными «на скорую руку» мертворожденными словечками» 46.

Незадолго до съезда, в 1934 году, Горький поднял целую кампанию за чистоту языка, против «словесной шелухи» в литературе. Повод к этому дал Ф. Панферов, который в дискуссии о романе «Бруски» защищал слово «скукожился».

Горький писал: «Считая себя обязанным бороться против засорения русского литературного языка неудачными «местными речениями» и вообще словесной шелухой, я обращаю внимание товарищей литераторов на следующее: признано, что народный русский язык, особенно в его конкретных глагольных формах, обладает отличной образностью. Когда говорится: с-ежился, с-морщил-ся, с-корчил-ся и т. д., мы видим лица и позы. Но я не вижу, как изменяется тело и лицо человека, который «скукожился». Глагол «скукожиться» сделан явно искусственно и нелепо…» (27, 138–139).

Горький приводит ряд «речений» других писателей, как-то: «скокулязило», «вычикурдывать», «ожгнуть», «небо забураманило», «ворокоса безуенный», «дюзнул», «скобыской», «кильчак тебе между ягодиц», «саймон напрочь под корешок отляшил», «хардыбачить», «желания забредали в гости к чувствам» и так далее.

«Можно привести еще десяток книг, — все «продукция» текущего года, — наполненных такою чепухой, таким явным, а иногда, кажется, злостным издевательством над языком и над читателем…

Необходима беспощадная борьба за очищение литературы от словесного хлама, борьба за простоту и ясность нашего языка, за честную технику, без которой невозможна четкая идеология» (27, 151–152).

В обсуждении вопроса, поднятого Горьким (статьи «По поводу одной дискуссии», «Открытое письмо A. С. Серафимовичу», «О языке», «Беседа с молодыми»), приняли участие Ф. Панферов, А. Серафимович. Л. Сейфуллина, Е. Пермитин, А. Толстой, М. Слонимский, М. Шолохов, М. Шагинян, Вс. Иванов, B. Киршон, В. Ильенков и другие. Все писатели чувствовали профессиональную заинтересованность в этом вопросе и выступали в устных дискуссиях и со статьями в «Литературной газете» и в «Литературном Ленинграде».

Газета «Правда» поддержала позицию Алексея Максимовича: «Партия и правительство, вся Советская страна ставит и решает сейчас все вопросы социалистического строительства под знаком борьбы за качество… Вопросы чистоты языка со всей остротой стоят в нашей литературе: речь идет о качестве того языка, которым каждый день говорит наша литература, наша печать с миллионами трудящихся» 47.

Горький боролся за чистоту русского литературного языка как за орудие культуры. Но он не ограничивался этим. Борьба за русскую культуру переходила в борьбу за советскую культуру, за культуру всех братских народностей. А с каким вниманием относился издавна Горький к делу познания и пропаганды культуры народов, поставленных в историческую связь с русским народом! Как он стремился к переводам на образцовый русский язык их литератур!

Еще в издательстве «Знание» в 900-х годах Алексей Максимович затеял издать сборники грузинский, татарский, польский, латышский, армянский, затрачивая свои личные средства на это дело. Но предприятие остановилось, так как переводы не удовлетворяли Горького.

В 1912 году он писал «Книгоиздательству писателей в Москве», что было бы вполне своевременно и крайне важно, если бы за это дело, за издание сборников национальных писателей, взялась бы не издательская фирма из соображений коммерческих, а товарищество великорусских писателей.

«Это доброе и необходимое дело, — писал Алексей Максимович, — снова и быстро укрепило бы пошатнувшийся моральный и политический престиж русской литературы» (29, 249).

Из письма видно, что Горький был в переписке с национальными писателями и пропагандировал дело, которому придавал важнейшее значение.

В том же году, в декабре, группа грузин обратилась к Алексею Максимовичу с предложением быть редактором задуманного ими сборника переводов грузинских писателей на русский язык.

«Взять на себя редактуру переводов я стесняюсь, — отвечал он, — но если Вы находите нужным, возьму» (29, 287).

При обилии работы Горький требует указать ему все книги по истории Грузии и по истории грузинской литературы и прислать ему таковые, если что имеется под рукой. Рукописи требует посылать немедля бандеролями, а не посылкой, — посылки идут слишком долго. И, зная его работоспособность и тщательность в работе, можно представить его работу над редакцией переводов.

Но предприятие это расстроилось, и в архиве Алексея Максимовича остался большой сборник рукописных переводов.

Организовать и издать такие сборники при участии виднейших сил русской литературы Горькому с трудом удалось только в годы перед самой революцией, когда, приехав в Петербург, он принял руководящую роль в издательстве «Парус». Вышли толстые сборники армянской, латышской, финской литератур; сборники еврейской и украинской литератур не успели выйти.

А в советскую эпоху, когда пали цензурные преграды, мешавшие при царизме пропаганде национальных культур, и когда, и это главное, в основу отношений между народами Союза Советов были положены принципы национальной политики партии большевиков (образование братских республик и создание единой по содержанию и многообразной по форме (языку) социалистической культуры и т. д.), — это дело явилось для Горького предметом непрестанной заботы.

Можно сказать, что не было ни одного большого организационного вопроса, с которым Горький не связал бы вопрос о культуре братских народов.